Поскольку в дело вмешивается ФБР, Куинси Миллера переводят в угловую, более безопасную палату. Прямо над ее дверью установлены две камеры наблюдения. Персонал больницы предупрежден о необходимости проявлять бдительность, и местные охранники постоянно находятся где-то неподалеку. Из тюрьмы ежедневно присылают одного надзирателя, в течение нескольких часов он дежурит в коридоре, а порой там же появляются офицеры полиции Орландо, которые с удовольствием флиртуют с медсестрами.
Состояние Куинси день ото дня улучшается, и мы постепенно начинаем верить в то, что он не умрет. Я уже на короткой ноге с врачами и сиделками, мы с ними называем друг друга по имени, и они делают для моего клиента все, что могут. Безопасность его обеспечивается тоже на максимальном уровне, и я решаю отправиться в дорогу, поскольку чувствую, что от долгого пребывания в больнице начинаю сходить с ума. Наверное, все нормальные люди ненавидят бывать в больничных палатах и коридорах. До Саванны пять часов езды, и я еще никогда так не скучал по дому.
Когда я нахожусь где-то неподалеку от Сент-Огастина, мне звонит Сьюзен Эшли и сообщает новость: старый судья Джерри Планк отклонил наше ходатайство об отмене приговора и досрочном освобождении. Мы ожидали подобного решения. Сюрпризом для нас является то, что он наконец хоть что-то сделал. Мы думали, Планк будет тянуть по меньшей мере год, но судья решил вопрос всего за два месяца. Это действительно хорошая новость, потому что отказ Планка ускорит подачу нами ходатайства в Верховный суд штата. Я не хочу останавливаться у обочины и выслушивать весь текст вынесенного решения, но Сьюзен Эшли настаивает, говоря, что он короткий. На двух страницах судья Джерри Планк поясняет, что мы не представили никаких новых улик и свидетельств, и это несмотря на то, что Зеке Хаффи и Кэрри Холланд отказались от своих предыдущих показаний. Что ж, ничего не поделаешь. Мы ждали, что в окружном суде проиграем. Тронув машину с места и выехав на шоссе, несколько минут я бормочу себе под нос проклятия, но вскоре успокаиваюсь. У меня часто возникают моменты, когда я презираю судей, особенно пожилых, белых и не видящих дальше собственного носа. Почти все они долго проработали в органах прокуратуры, и в душе у них нет ни капли сочувствия к обвиняемым. Для них любой человек, которого подозревают в преступлении, виновен и должен отсидеть срок в тюрьме. Эта система работает четко, и, по мнению таких, как Планк, справедливость всегда торжествует.
Мой гнев утихает, и я звоню Мэйзи. Она как раз читает текст решения судьи. Мы говорим о нашем ходатайстве в Верховный суд штата, и Мэйзи обещает все бросить и набросать черновик. Когда я приезжаю в офис, у нее уже готов первый вариант. За кофе мы обсуждаем текст с Вики, а я рассказываю о событиях в Орландо.