Поскольку жизнь научила меня быть осторожным, я пока не являюсь адвокатом Джеральда Кука. Хотя фонд «Блюститель» потратил 20 тысяч долларов и два года на изучение подробностей его дела, мы все еще официально не взялись за него. С самого начала Кук вызывал у меня беспокойство, и до последнего момента я сохраняю возможность дать задний ход.
— Вы ведь все еще хотите отомстить, не так ли, Джеральд?
У него начинают дрожать губы, а глаза наполняются слезами. Мрачно глядя на меня, он кивает.
— Мне очень жаль, Джеральд, но в таком случае мой ответ — «нет». Я не буду представлять ваши интересы.
Его вдруг охватывает приступ гнева.
— Вы не можете так поступить, Пост! — кричит он в трубку телефона внутренней связи, затем отшвыривает ее и всем телом бросается на прозрачную плексигласовую перегородку, разделяющую нас. — Нет! Нет! Вы не можете это сделать, черт побери! Я же умру здесь!
Кук начинает колотить по перегородке. Неприятно пораженный происходящим, я машинально подаюсь назад.
— Вы должны помочь мне, Пост! Вы же знаете, что я невиновен! Вы не можете просто уйти отсюда и оставить меня здесь погибать. Я ни в чем не виноват! Не виноват, слышите? И вы, черт бы вас подрал, это прекрасно знаете!
Дверь у меня за спиной открывается, и в кабинке появляется охранник.
— Сядь! — кричит он Джеральду, который теперь уже изо всех сил колотит по перегородке обоими кулаками.
Дверь позади заключенного тоже распахивается. Другой охранник, войдя, сгребает Кука в охапку и выталкивает из кабинки. В тот момент, когда я выхожу из помещения для встреч с заключенными, Джеральд выкрикивает:
— Я невиновен, Пост! Невиновен!
Его голос все еще звучит у меня в ушах, даже когда я выезжаю с территории «Тулли-Ран».
Четыре часа спустя я въезжаю на территорию Коррекционного института для женщин в Райли, штат Северная Каролина. Его парковка, как всегда, забита до отказа, и я ловлю себя на том, что ворчу себе под нос что-то о том, как много денег в стране тратится на содержание исправительных учреждений. Речь идет об огромном бизнесе, в некоторых штатах он является, без всякого преувеличения, весьма прибыльным и дает местной экономике большое количество рабочих мест. В общем, если в том или ином районе имеется тюрьма, для местного сообщества это, как правило, выгодно. В США более двух миллионов заключенных. Еще миллион человек их охраняют и обслуживают, а на нужды пенитенциарной системы ежегодно расходуется 80 миллиардов долларов из налоговых поступлений.
Я считаю, что Коррекционный институт для женщин следует закрыть, как и все остальные женские тюрьмы. Немногие женщины в действительности являются преступницами. Зато многие из них совершают ошибку, выбирая себе в приятели неправильных парней.