По комнате пронесся шепот.
— Смертельный коктейль. Я недавно читал книгу «Ангелы Хаммурапи», где убийца предположительно использовал ту же комбинацию, — проговорил заинтригованный Микаэль. — Роджер Копонен — не единственный автор, которого читали убийцы.
Нина нахмурилась.
— Значит, способ убийства можно даже считать… гуманным?
— Может быть, и не гуманным, но безболезненным, — поправила ее Джессика, снова вытаскивая блокнот.
— Лору Хелминен тоже накачали хлороформом. Очевидно, женщин бросили в ванну, когда они были без сознания. А это значит, что утопление тоже было безболезненным, — заметил Эрн.
Внезапно в комнате стало так тихо, что можно было услышать, как падает булавка.
— Это утешает, — пробормотал Расмус, засовывая руки в карманы.
— Тонкая серебряная каемка на этом огромном облаке дерьма. Нина и Микаэль, найдите все места в Хельсинки, где можно достать эти токсины.
— Будет сделано.
— Хорошо. Спасибо, — сказал Эрн, и шепот опять наполнил комнату. Джессика открыла свой блокнот, снова увидела там имя и номер, которые она записала на последней странице: Паве Коскинен. Внизу сделала заметки о предыдущей встрече с Эрном. Когда она перевернула страницу, чтобы записать токсины, о которых упоминал Эрн, перед ее глазами предстало нечто, от чего ручка вывалилась из рук. Холодная волна пробежала по ее ногам. Внезапно все стало темным. Она слышала свое тяжелое дыхание, голоса других эхом отдавались на заднем плане.
Это невозможно.
— Что случилось, Джесси? — рядом с ней появился Эрн, Джессика узнала его руку на своем плече.
— Это не… — шептала Джессика, прижимая блокнот к груди.
— Покажи мне.
Подошедший Юсуф протянул руки, чтобы взять блокнот. Джессика отпустила его и сцепила руки за шеей.
— Я этого не писала…
Выражение лица Юсуфа говорило само за себя. Malleus Maleficarum.
О, какой приятный ветерок.
Ветер был теплый и влажный. Лодка покачивалась на песчаной отмели Лидо к востоку от города, около двухкилометрового пляжа, раскинувшегося напротив них. Джессика думала об этих словах матери. Это была одна из тех редких реплик, которые, как она помнила, не раз слетали с ее губ. В их бассейне в Бель-Эйре прохладный ветерок бывал редко. Он ощущался только ее влажной кожей, чаще всего в те моменты, когда папа заворачивал ее в большое полотенце. Обычно ветер был теплым, почти таким же, как и тяжелая неподвижная атмосфера вокруг, и все же он освежал, особенно в удушающе жаркие летние дни. Джессика помнила, как ветер раскачивал листья высоких пальм, как их стволы трепетно изгибались, но никогда не ломались. Напрасно она смотрела на них, зажав уши руками, ожидая, когда они треснут.