— Приехали, вашсиятельство! — разжевал Капитан Очевидность Сигизмунд.
— Я постараюсь приехать осенью, — произнесла пленница. Я сжалился и разрезал, точнее прожёг верёвки у неё за спиной. Последние мили она молчала, борясь с болью в запястьях. Только осмотрев кровавые борозды, я понял, как она мучилась. Но сочувствовать не стал — эта штучка, имея свободные руки, могла чего-нибудь и выкинуть. — Я докажу тебе, что никто не хочет твоей смерти.
— Конечно. Не раньше, чем расскажу всё, что знаю, — я иронично усмехнулся.
— Всё рассказать ты не сможешь, — покачала она головой. — Что-то всегда остаётся не рассказанным. Убедила?
— Зай, мне тоже нужна пауза для осмысления, — признался и я. — И у меня будет очень жаркое лето. Набег степняков никто пока не отменял, не забыла?
— У тебя хорошие командиры, — нахмурилась она. Будет надо — пришлём своих. Пусть они командуют, они в этом лучше разбираются.
— Посмотрим.
— Не лезь в пекло! — настояла она, а я мочувствовал deja vu — меня снова строили. — Если ты не воин — то это не твоё. Кто-то должен сидеть в замках и направлять тех, кто получает от войны удовольствие. Мозги всегда важнее храбрости.
— Хоть это вы с братцем понимаете, — закрыл я дискуссию, решив в неё не вступать. — Ладно, давай, до осени, принцесска!
Я смачно поцеловал её. Она не сопротивлялась, наоборот. Затем ссадил на землю, аккуратно поставив на ноги. Она тут же присела на землю, растриая под коленями. Судя по выражению лица, ей было больно, но она привыкла терпеть боль — тоже из рода потомственных воинов девчуля.
— Ноги затекли, — призналась таки она. Я понимающе кивнул, но жалеть и сочувствовать не стал, чтобы не унижать.
— Сейчас твои подъедут. Кстати, эти две лошадки — тебе. — Лихо подмигнул. — Там гобелены, красивые. Спас от пожара.
— Да? — Я её искренне удивил. Аж глаза широко раскрыла. — С чего же вдруг?
— Люблю искусство. И это тоже держи. А то вдруг не все слова вспомнишь, какие посмотреть надо. — Отцепил и бросил ей тубус с письмом. Свои пять экземпляров пергаментов с соглашением об обмене графствами в таком же тубусе сразу убрал в сёдельную сумку.
— Спасибо… — растерянно произнесла она, поднимая с земли «письмо» — чуть-чуть не докинул — Дружку не стоялось на месте, слишком долго в конюшне простоял.
— Рома, мне жаль, что так вышло, — раздался её голос мне в спину. — Я не хотела, чтобы было ТАК.
Снова обернулся.
— Давай работать с тем, что есть? До осени! — Развернулся и теперь уже окончательно поскакал вперёд, перехватив свою «джентльменскую» связку коняшек у Ансельмо.