В бараке группами кучковались зэки. Ни начальника отряда ни старшины видно не было. Шакура и Хмель лежали в сторонке, вокруг них была почтительная пустота.
— Нет, — убеждал Шакуру Хмель. — Такие дела так не делаются. Заложников брать можно, если под рукой есть стволы. Если бы менты были порешительнее, они бы их перебили в течение нескольких секунд.
— Ну да, — согласился Шакура, молча обводя барак выпуклыми широко расставленными глазами, — только есть одна запятая. На меня еще одно дело крутят по убийству семьи в Кировобаде. Вчера ксиву получил. Мне обратно в тюрьму нельзя. Новое следствие завели, значит, от моей бабы сняли нужные показания. Бабы — слабое существо — ее можно запугать или голову задурить. Поэтому мне и надо пройти в санчасть. Вправить Мухе мозги и уйти с ними. Ночью, мне кажется, пройти возможно.
— Надо узнать, что Муха с Равилем придумали, на что надеются, может быть, с ними нет смысла связываться.
— Чтобы там ни было, мне в тюрьму обратно нельзя, в этот раз я не смогу отвертеться… Крайний случай мы их порешим и весело вместе пойдем к Богу. Скажи ребятам, пусть срочно Виктора найдут, без его помощи не сбежать.
— Ты уверен, что ему можно доверять, не слишком ли с ментами снюхался?
— Ты плохо подумал, Хмель. Больше так о моих друзьях не говори. Человек из-за бабы по лезвию ножа ходит. За год, пока он бригадир, хотя бы на одного бездельника рапорт написал? Наоборот. Я ему помогу бабу спасти. Муху укорочу. Виктор человек не продажный.
— Пожалуй так, — согласился Хмель, — но при всем при том он для нас чужой человек, другой масти. Ни по каким законам я ему помогать не должен.
— Это твое дело, — рассудил Шакура. — Я пойду его найду, а ты попроси ребят собрать мне мешок.
— Какой тебе мешок? В санчасти целый склад у Мухи.
Шакура остановился, с размаху долбанул себя кулаком по лбу:
— Совеем глупый стал, простых вещей не помню.
Шакура вышел в коридор, встал под стеной, облепленной краснофлажными плакатами, закурил.
Виктор заметил его, когда тот, бросив недокуренный бычок, рванулся во двор. Двор был пуст, только прапорщик из нового призыва, не знающий кто есть кто, маячил на другом конце двора, преграждая путь. Шакура решительным шагом направился к нему, видимо, желая разрядить томительное ожидание злой и опасной выходкой. Прапор не понимал опасности. Он спокойно сжимал в руке резиновую дубинку, не представляя, что для Шакуры с его звериной силой и ловкостью он даже вместе с дубинкой так же опасен, как тряпичная кукла. Виктор перехватит жулика буквально в нескольких метрах от дежурного и увел обратно и барак. Шакура в принципе спокойно позволил себя увести, он и сам был рад, что не спалился на мелочной схватке с ментами.