И почему ей показалось, что он как-то странно выделил интонацией слово «пуговица», словно наделяя его своим, особым смыслом?
Трубочист смотрел на Мишель, ожидая от нее ответа. И она, еще мгновение назад собирающаяся отступить назад, в толпу туристов, вдруг решилась:
— Знаю.
— Тогда я в вашем распоряжении.
Мишель шагнула к нему, протянула руку и дотронулась до пуговицы. Что загадать? Она закрыла глаза и….
«Пусть все измениться», — пронеслось у нее в голове.
— Загадали? — раздалось у Мишель над ухом.
— Да, — она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
«Серые», — отметила машинально.
— Ваше желание обязательно сбудется, — сказал трубочист.
— Спасибо, — от души поблагодарила Мишель. — С наступающим вас.
И сделала шаг назад.
— Может быть, у вас есть еще одно желание? — спросил мужчина. — Не стесняйтесь.
Мишель задумалась. И поняла, что не хочет искушать судьбу. Нет уж, хватит с нее и одного желания.
— Нет, — ответила она трубочисту, — мне достаточно.
— Тогда хорошего вам дня, — пожелал трубочист и переключился на детей, до сих пор стоящих вокруг него.
Мишель отступила еще немного назад, поправила капюшон пальто и решила, что самое время выпить горячего чая. Она повертела головой в поисках какого-нибудь кафе, заметила подходящее на другой стороне площади и пошла в ту сторону. Уже взявшись за дверную ручку, почувствовала спиной чей-то упорный взгляд. Развернулась резко и встретилась глазами с трубочистом. Он по-прежнему стоял на другом конце площади, их раздело не меньше ста метров и толпа народа, но Мишель готова была поклясться, что он неотрывно смотрел на нее.
— Спасибо, — повторила она еще раз одними губами.
И он слегка наклонил голову, будто действительно понял, что она сказала.
Мишель накрыло странное ощущение. Ей не хотелось уходить, наоборот, появилось почти непреодолимое желание вернуться к трубочисту, взять его за руку и не отпускать. Она даже представила их вместе, сидящих друг напротив друга за столиком напротив в «Компрессоре».
Чтобы избавиться от этого наваждения, Мишель тряхнула головой и решительно вошла в кафе.
Как ни странно, но горячий чай с имбирем и лимоном немного охладил ее пылающие щеки.
Мишель пила его маленькими глотками, все вспоминая давешнего трубочиста. И ведь не было в мужчине ничего особенного, просто привлекательная особь. Или все-таки было? А если было, то что?
«Это все костюм трубочиста, — решила Мишель. — Сними его, и все очарование исчезнет».
Мысленно попыталась раздеть мужчину, представляя его в обычный одежде. Но, почему-то, у Мишель ничего не получилось. Мужчина перед ее глазами стоял в одних трусах и никак не хотел одеваться. Даже наоборот, он бы с удовольствием разделся до конца, если бы Мишель ему это позволила.