— Тогда пошли собираться?
Потом ей предстояло выдержать еще один бой …. За одежду.
— Я же тебе сказал, в этом пальто ты не пойдешь.
— Оно теплое, — Мишель пыталась отстоять свой гардероб.
— Для Италии, может быть. Но не для Таллинна.
— Ты хочешь, чтобы я снова надела твою дубленку?
— А чем она плоха?
— Она же мужская и мне велика.
— Ерунда, — отрезал Михаэль. — Этого совершенно не видно, к тому же тебе идет.
— Что идет? Ходить в твоих вещах?
— И это тоже, — покладисто согласился трубочист. — Но главное, в ней ты не замерзнешь.
— Я и в пальто не мерзла, — пробурчала Мишель, просовывая руки в предложенную дубленку.
— Это потому, что ты мало ходила.
— Нормально я ходила.
— Надевай и не спорь со мной, — Михаэль помог ей одеться.
— Только не шапку! — попыталась его остановить.
Напрасно, легче было остановить бронепоезд.
— Ты менингитом заболеть решила? А еще доктор.
— Врач, — возразила Мишель, пристраивая головной убор так, чтобы он не съезжал на глаза.
— Сейчас это совершенно неважно, — ее продолжали кутать, на сей раз в шарф.
— Это всегда важно. Слушай, а зачем мы вообще идем за моими вещами?
Михаэль настолько растерялся от ее вопроса, что замер со своей паркой в руках.
— Чтобы ты их носила?
— Ну, я могу переодеться в квартире, — предложила Мишель.
— А завтра? Опять пойдем?
— Ты предлагаешь мне снова заночевать у тебя?
Михаэль серьезно на нее посмотрел и так же серьезно ответил:
— Я предлагаю тебе сдать билет, задержаться в городе и пожить у меня.
Если бы он сообщил Мишель, что земля плоская и стоит на четырех китах, она бы и то удивилась меньше. Нет, ну предложение пожить немного, конечно, не тянет на предложение руки и сердца, но все же, все же…
— Тебе когда нужно быть в Москве? — делая вид, что не заметил ее ошарашенного взгляда, спросил Михаэль.
Все еще пребывая под впечатлением от сказанного им, Мишель ответила правду:
— Десятого.
Правда, она собиралась поменяться с коллегами дежурствами, чтобы не сидеть дома в выходные, но сейчас даже порадовалась, что еще не успела никого осчастливить. Обрадовалась как-то по-детски — ей совершенно не хотелось расставаться с трубочистом. Бывает ведь так: умом понимаешь, что все это глупости, от лукавого, а сердцем ….. Сердцем надеешься — вдруг это то самое, заветное, о чем мечтают все женщины мира. И она, Мишель, не была исключением. А ведь взрослая, циничная женщина, да еще и врач.
— Вот и хорошо. Нужно аннулировать билет. И взять на девятое.
— Не успею на работу, ехать почти сутки.
— Не на автобус же. На самолет. Есть рейс через Ригу.
И видя, что Мишель не торопится с ответом, продолжил: