Прежде всего перевезли аэрологов, материалы научных наблюдений, потом наиболее ценное имущество. Оставшуюся часть снаряжения оттащили подальше от трещины. Вертолет перебазировался на основную льдину и все время находился в готовности к полету. Запустили двигатель, и прожектор, рассекая тьму, осветил трещину и лагерь. Все занялись спасением оборудования. Из домика вертолетчиков вынесли все имущество, сам домик отодвинули от края трещины. То же самое сделали с домиком метеорологов, затем перенесли приборы. Как хорошо, что имущество и продовольствие станции находились в разных местах, иначе многое бы погибло.
Восемь дней все усиленно трудились над исправлением повреждений и переброской имущества. Одновременно перевозили и размещали грузы, доставляемые самолетами, так как осенний завоз для обеспечения станции на второе полугодие дрейфа еще не был закончен.
Чтобы не прерывать работу аэрологов (из-за трудностей оборудования на новом месте), решили пока оставить их на отколовшейся части льдины.
Это, конечно, очень осложняло работу станции. Самым трудным оказалось поддерживать с аэрологами непрерывную связь, которая была необходима для передачи на материк в определенные сроки данных радиозондирования. Нужно было обеспечить радиотеодолит, рабочие и жилые помещения электроэнергией. Без телефона и радиотрансляции тоже было невозможно работать.
Когда трещина замерзла, стали пешком добираться до аэрологов. Но подвижки льда часто нарушали связь, рвали кабель и провода. Сделали 6-метровые трапы для перехода через узкие места разводья.
29 октября трещину развело на 500 метров, теперь с «островитянами» можно было держать связь только по радио и сигнальными ракетами.
3 ноября перебазировали аэрологов с частью их имущества на вертолете в лагерь, а несколько позже, уже по замерзшему разводью, перевезли домик и тяжелый радиотеодолит.
Несмотря на дальнейшее уменьшение площади льдины и на то, что лагерь теперь находился у самого ее края, решили не трогаться с места. Переезд станции с ее огромным и сложным хозяйством в условиях полярной ночи практически невозможен. Только в исключительных случаях, когда жизнь людей подвергается прямой угрозе, как это было на СП-2, приходилось идти на такой шаг. Конечно, проведение научных наблюдений у самой кромки льдины связано с опасностью и большими физическими трудностями. Но льдина хотя и очень сильно уменьшилась по площади, но все-таки оказалась прочнее окружающих льдов.
В январе во время начавшегося торошения откололась часть льдины с южной стороны, а вскоре прошла еще одна трещина и отделила еще один большой кусок. Общая площадь ледяного поля сократилась до 0,2 квадратных километра.