Мы наблюдали за ним со все возрастающим любопытством. Его лицо расплылось в загадочной улыбке, когда он надавил одну из полированных кнопок на стене.
Мы почувствовали, что машина, внутри которой мы находились, пришла в движение. Она чуть приподнялась, словно лодка на приливной волне. Мы без страха внимательно следили за происходящим.
– ЭТО ЧТО, ВОЗДУШНЫЙ шар новой конструкции? – вежливо поинтересовался Джек.
– Это нечто большее, чем воздушный шар, – коротко ответил Эдмунд.
Мы видели, как он коснулся другой кнопки, и почувствовали, что машина замерла, застыв, как скала. Тогда Эдмунд открыл жалюзи на одной из стен, за ним оказалось многослойное окно из толстого стекла. Мы вскочили, выглядывая наружу. Внизу мы увидели крыши домов и верхушки деревьев.
– Мы на высоте двухсот футов, – объявил Эдмунд. – Что вы думаете об этом?
– Удивительно! Потрясающе! – хором воскликнули мы.
– Но какова цель всего этого? – продолжал настаивать на своем Джек.
– Увидите!
Пейзаж, открывшийся перед нами, был прекрасен. Городские огни остались внизу, и в стороне Нью-Джерси, над горизонтом я заметил Венеру, готовую скрыться за горизонтом, но блиставшую, как алмаз. Мне приходилось наблюдать звездное небо, и, поскольку Эдмунд оказался рядом со мной, я обратил его внимание на планету.
– Она прекрасна, не правда ли? – ответил Эдмунд. – Лучший из миров Солнечной системы. Скиапарелли писал, что у нее две крайности: на одной ее стороне всегда день, а на другой – ночь.
Я был несколько удивлен познаниями Эдмунда в астрономии. Никогда прежде я не замечал, чтобы он интересовался этой наукой. Однако мгновение спустя забыл об своих размышлениях, потому что Эдмунд вдруг оттеснил нас от окна и закрыл его.
– Уже возвращаемся? – спросил Джек, как и раньше чуть подтрунивая над приятелем.
Эдмунд улыбнулся.
– Летим, – сказал он и положил руку на одну из кнопок и осторожно нажал ее. Мы тут же почувствовали, что начали спускаться.
– Отлично, Эдмунд, – сказал Джек. – Только осторожнее, не люблю на лбу шишки набивать.
МЫ ЖДАЛИ ТОГО момента, когда машина опустится на свои стапели, с которых она стартанула в небо. Но мы ошибались. То, что произошло на самом деле, лучше всего описал Уил Черч, который, как вы помните, остался снаружи, наблюдая за происходящим. Спустя много времени я получил от него этот отчет. Он все описал и спрятал отчет, сохранив его в качестве исторического документа.
Вот рассказ Черча, за исключением введения, написанного в стиле юридического документа.
Когда мы отправились из клуба в дом Стоунволла, я отстал от других, поскольку они вчетвером заняли весь тротуар. Стоунволл разговаривал с ними, и я обратил внимание на необычность его поведения. Я не мастер разгадывать загадки, и при виде странного экипажа так и не смог сообразиить. для чего он предназначен.