Половина были одинокими, но даже обладавшие родственниками не всегда имели свой дом. Возвращаться им было просто некуда. Почти все после освобождения получали вторую группу инвалидности, с которой запрещалось работать, а прожить на пенсию — учитывая, что многие годами сидели по зонам, где работа в стаж не засчитывалась, — было невозможно. Для матерых уголовников все это означало — снова заниматься кражами и грабежом, для прочих представляло сложную логистическую задачу.
Видимо, невозможность решения этой задачи и бесила Горбатого. Блуждая по зонам, он давно уже потерял из вида сестру. Все попытки найти ее оставались безуспешны. Открыто обещал начать снова воровать, если выпишут, — собственно, мало кто из рецидивистов мог вырваться из этого замкнутого круга.
Примерно за полчаса до полудня у всех отбирали ножницы, снимали со швейки и отправляли назад по отделениям. Там надо было ждать обхода.
Койка Коли Джумко была уже пуста. Санитары сказали, что его, бесчувственного, отволокли сразу в камеру № 11 Первого отделения. Выписанный комиссией, Коля начинал свой путь по синайской пустыне СПБ заново.
Обход в Шестом отделении проходил очень быстро. У Кисленко не было особых забот с его «контингентом» — наиболее вменяемым из всей СПБ. Как обычно, Кисленко начал с нашей камеры, дошел только до середины, выслушал чью-то обычную просьбу вызвать «на беседу» и, не повернув головы, бросил: «Вызову».
Кисленко уже собирался отправиться дальше, как его взгляд упал на моего соседа Сережу Сергодеева.
Сергодеев был отличным парнем, и кличка у него тоже была отличная и в точку — Сметана. Сергодеев был альбинос. Лицо с рыжими веснушками, почти белые волосы, такие же белые ресницы и почти прозрачные глаза. Сметана был из хабаровских «растаманов», но сидел не за коноплю — за убийство.
Известен эксперимент, который ученые поставили над группой шимпанзе. Шимпанзе предлагалось «поработать» — совершить некую последовательность движений, за которые им автоматически выдавался банан. Сразу выяснилось, что никакого равенства даже у шимпанзе нет. Быстро возникли три социальные группы: одни с удовольствием «работали», другие делали это кое-как и с ленцой, ну а третьи не работали вообще — и просто отбирали бананы у тех, кто работал. Собственно, все как у людей.
В социуме «растаманов» происходило то же самое. Были те, кто в сезон отправлялся на свои «делянки», — ну, а на станциях их ждали не только менты, но и те, кто «урожай» норовил отобрать. Один из грабителей попытался отобрать у Сметаны рюкзак, набитый свежей коноплей, — Сметана ножом, которым резал коноплю, ударил того прямо в сердце.