Впрочем, Пономарев был не единственным. В Москве на время визита, ставшего «большим шагом по пути политики разрядки международной напряженности», в больницу Кащенко отправили сына знаменитого актера Крючкова — Николая Крючкова-младшего, — известно и о других пострадавших от политики разрядки[100].
На время Олимпиады 1980 года в городах, где проходили соревнования, по грубым подсчетам, госпитализировали не менее двух тысяч человек. Точное число не известно, но только в Киеве на Олимпиаду в психушках оказались 320 новых «пациентов»[101]. Госпитализировали и жителей других городов, если те пытались поехать в Москву — ну или если чекистам так казалось.
Отсидевший восемь лет с 1956 года ленинградский инженер Юрий Левин попал первый раз в психбольницу за письмо с протестом против оккупации Чехословакии. Перед очередным съездом КПСС в 1971 году он уже ничего не писал, но на всякий случай на все время съезда его отправили в психушку.
Каждый советский юбилей по всей стране сопровождался волной госпитализаций. Перед 60-летием Октябрьской революции в психбольницы безо всяких причин попали бывший политзаключенный Михаил Кукобака (Могилев), Владимир Веретенников и Галина Кукарских (Ленинград) — известно только о них, реальное число госпитализированных по стране должно исчисляться сотнями.
На советские праздники «неблагонадежных» регулярно госпитализировали превентивно, забирая из дома за пару дней до даты. Как рассказал Кудрин, перед праздниками на столе у дежурного врача под стеклом лежал приказ Вулиса: «Госпитализировать при доставке милицией независимо от состояния» — и далее шел перечень фамилий.
«Независимо от состояния» периодически госпитализировали самарского художника П. Он устраивал политические «арт-акции» — пусть такого слова еще и не существовало. Дом П. был расположен на улице, по которой с площади после демонстрации счастливые трудящиеся брели пешком домой — пока еще не ходил транспорт. П. сшил себе черную фуражку-сталинку и длинные красные трусы. Таким образом одетый, в ясный майский день он выходил на балкон третьего этажа и оттуда радостно трудящимся салютовал. Чекисты художественную ценность перфоманса не оценили и стали перед праздниками регулярно запирать П. в психбольницу.
Перфоманс в советское время был, конечно, экстремальным видом спорта. Дирижер хора из Полтавы Александр Молодецкий вместе с друзьями всего лишь слушал западные радиоголоса. Чтобы это прекратить, домой к нему явился наряд милиции, пригласивший: «Поехали с нами слушать „Голос Америки" и „Свободу"». В психбольнице слушать «голоса» не получилось. Как описывал Молодецкий, «лечили галоперидолом, серой