— Что на ваш взгляд происходит сейчас с чтением — когда-то потребностью, а кто-то говорит — «вынужденностью». Иными словами, согласны ли вы с тем, что в советские времена мы читали просто потому, что не имели других видов досуга?
— Это и так, и не так. Конечно, в советские времена возможностей «оттянуться» было меньше, чем теперь, хотя профессионалы «вечного досуга» такие возможности всегда находили. Почитайте Аксенова и Довлатова! Людей, мало читавших, хватало и тогда. Я вырос в заводском общежитии, перебывал во всех пятидесяти шести комнатах нашего «улья», и заметил: книги имелись далеко не у всех. Зато библиотеки работали на полную мощность. Чтобы почитать Проскурина, Солоухина, Пикуля, Шевцова, Стругацких, Булгакова вставали в очередь. Вообще, Советская власть совершила чудо: если накануне революции читатели Толстого, Чехова, Блока, даже Горького исчислялись тысячами, то уже в 1930-е — миллионами. Существовала система приучения к чтению, начинавшаяся чуть ли не в детском саду, причем, к чтению серьезному, а не развлекательному. Была буквально навязана и поддерживалась государством мода на чтение. Это важно! Ничто так не развивает личность и интеллект, как хорошая книга. Есть специальные исследования. Сегодня люди не просто стали меньше читать, они почти отучились читать серьезные книги. Упала так называемая «функциональность чтения». Проще говоря: смотрят в книгу, а видят фигу… И это сразу сказалось на уровне мышления, на языке. Я сужу, в том числе, по продукции иных блогеров: банально, неряшливо, косноязычно, даже порой неграмотно. Современная литература тоже сильно упростилась, прежде всего по языку, а ведь это в изящной словесности самое главное! Даже лауреатскую прозу теперь можно перевести на английский, не выходя за рамки школьного словарика. Для словесности это катастрофа. И последнее, только, что был в Костроме, час кружил по центру в поисках книжного магазина, отчаялся и спросил задумчивую девушку. Она показала, где тот притаился. И такая же ситуация почти везде. Добиться того, чтобы власть относилась к книжному магазину как к очагу просвещения, а не винной лавке, пока не получается…
— Куда Россия движется в смысле культуры, что за трансформация происходит с ее восприятием, у нас на глазах рушатся стереотипы — по-другому начинают работать музеи, выставки, но нередко культпоход подменяется культпотоком — столько всего, что крайне трудно отделить настоящее от наносного. Так же трудно, как вычислить графомана, мечтающего о писательской славе. Как, кстати, их различить?