Керенский являлся циничным молодым человеком, стоящим на пороге зрелости, так что никаких иллюзий не питал. Ищи, кому выгодно! Этот латинский девиз как нельзя лучше подходил ко всему происходящему. А когда найдёшь — делай выводы. Второй его девиз был ещё хлеще, с тюремным привкусом — Не верь, не бойся, не проси!
А кто эти революционеры? Сплошь «сидельцы», но не все, есть и другая категория, в виде обычного демагога на службе Франции, Англии или Германии. Были и обыкновенные налётчики, включая небезызвестного Джугашвили. Остальные — обычные фанатики или идейные глупцы, которыми пользовались, пользуются и будут пользоваться те, кто всем этим заправляет.
А он ведь не Юлий Цезарь, и даже не кардинал Ришелье, пополам с Макиавелли. Как потянуть такую задачу? Ммм, а какая цель перед ним стоит? Стать Верховным правителем! А кем хотел стать настоящий Керенский, не диктатором ли? Тогда да, его мысли будут похожими, только я — это не он, я зубами всех рвать буду, но стану диктатором, либо сдохну! Всё или ничего! Неизвестно отчего, но эмоции захлестнули Александра с головой.
Вот он шанс! Шанс, который выпадает раз в миллион лет любому разумному существу во всей Вселенной. Да, надо благодарить судьбу, которая дала ему такой шанс. Но радоваться пока рано, ведь она же может и сбросить его вниз, не даст забраться на пьедестал почёта.
Дрожа от возбуждения, злости и ещё чего-то того, что и сам не понимал, Керенский опустился на диван собрал скомканные и разбросанные газеты обратно в стопку, нашел нужную и стал вчитываться в последний оставшийся в программе пункт.
При сохранении строгой воинской дисциплины в строю и при несении военной службы — устранение для всех солдат в ограничении пользовании общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам.
Помусолив в голове этот весьма запутанный пункт, он счёл его не провокационным, а скорее умозрительным и мнимым, так как он не предполагал особых свобод, кроме участия в выборах Советов солдатских депутатов. Из восьми пунктов программы солдаты упоминались в трёх, но нигде ничего не говорилось об офицерах.
Сам Керенский в армии не служил, что объединяло его с тем, чьё тело он носил сейчас. Причины были разные, но суть одна. Сначала университет, потом какая-то несерьёзная программа на военной кафедре, где ему после окончания университета и присвоили звание лейтенанта.
Практику они проходили в течение месяца в подмосковном Одинцово, в подразделениях ракетных войск, немало удивив всех своим несуразным видом и полным непониманием того, куда они попали и для чего. Эту страницу своей жизни Керенский вспоминал неохотно, стыдясь временной беспомощности.