– Честно тебе скажу: было бы лучше, если бы ты скрылся от того мага, – крутя чашку в пальцах, посоветовал гусляр.
– Вряд ли мне что-либо сделает даже архимогучий маг. Я в последнее время шибко устойчивый.
– Я уже ощутил. Так это побочный эффект заклятия бессмертности?
Кестель пожал плечами. Не стоило чересчур глубоко запускать гусляра в свои дела.
– Но мир-то вокруг тебя не слишком устойчивый. Как я уже говорил, единственный шанс – укрыться под землю. Бери свою пленницу и как можно скорее иди вниз. Пусть ты и устойчивый к магии, и убить тебя нельзя – это вовсе не значит, что тебе ничего не грозит.
Кестель взял чашку, отпил глоток.
– Значит, под землю.
– Маг-хранитель Алии может учинить что-нибудь неожиданное.
– Я не смогу под землей, заблужусь в тех проклятых Лабиринтах. Хм, а ты, если что, пошел бы со мной?
Ребиер хохотнул, с странным блеском в глазах глянул на Кестеля и спросил:
– А с чего ты вообще гонишься за мозаикой?
Кестель молча посмотрел ему в лицо.
– Ладно, не хочешь – не говори. Но если мне идти с тобой, я предпочел бы знать побольше.
– Так ты пойдешь?
– Ну, я пошел бы, точно пошел… но так удачно вышло, что мой гость, Дунтель, ну, про которого я тебе уже говорил, тоже направляется в Арголан. А Дунтель ходит исключительно под землей. И когда приходит навестить меня, идет по Лабиринтам
Кестель даже подался вперед – так заинтересовался.
– А почему исключительно под землей?
– У него свои причины. И он очень хорошо знает Лабиринты.
– Но под землей же нужно пешком, – напомнил Кестель.
– Это одна из причин. Дунтель не ездит верхом и не носит меча.
– Он ходит безоружным?
– Я этого не говорил. Он тебя проведет, не откажет. Он очень любезный.
– Ненавижу Лабиринты, – признался Кестель.
– А кто их любит? В нескольких часах отсюда руины замка Готхерн. Там вход. Я попрошу, чтобы Дунтель подождал тебя там.
Кестель согласился. Хотя ему не хотелось спускаться в Лабиринты, такое решение казалось самым разумным.
– Только я хочу тебя кое о чем попросить, – сказал гусляр.
– О чем же?
– Дунтель может показаться тебе неприятным, раздражать… но не надо выказывать ему неуважения. Что бы ты про себя ни подумал – не выказывай неуважения к нему.
– А ясней не можешь выразиться?
– Тебе не понравится, если я выражусь ясней, – заверил гусляр. – Ты только помни: все будет как надо, если будешь внимательно и вежливо разговаривать с Дунтелем и уважать его.
– Потому что он из тех, кого стоит уважать?
– Ох, из тех самых, уж поверь.
Кестель кивнул, отпил кофе.
– Замечательный он у тебя. Вкус исключительный.
– Правда? А некоторые ведь переживают из-за того, что этот кофе добывают из дерьма циветт. Но вкус ведь и вправду непревзойденный. Ты пьешь именно такой кофе, какой подают при княжеских дворах. И еще на моей белой вилле.