Он посмотрел на часы. Было восемь. Поправил галстук, застегнул пиджак, стряхнул с рукавов невидимые пылинки, носовым платком протер запыленные ботинки.
— Не нужно чиститься, — мрачно сказал Мок. — Ты не идешь на свидание, Эди.
— Со смертью тоже нужно достойно встретиться, — ответил Попельский.
Мок закрутил колесо и открыл дверь. Из темного коридора донесся холодный подвальный воздух, который не нес, однако, с собой запаха гари и разложения. Эберхард надел маску на лицо и протянул руку Попельскому.
— Запоминай, Плессерштрассе, 22, подвал, — сказал он. — Я не в состоянии выговорить вашего названия. Будут тебя ждать водка и заливное из ножки. Выпьем за…
— За что? — Попельский вставил ему слово.
— За здоровье Леокадии. — Мок смотрел на него внимательно с шелковой маски.
Попельский обнял приятеля и пошел. После нескольких минут медленного марша холодным бетонным тоннелем добрался до каменной лестницы, оборудованной с обеих сторон железными перилами.
Он взошел на нее. На ее конце был маленький деревянный люк.
Открыл его, а потом тщательно за собой закрыл. В полной темноте поднялся бесшумно по деревянной лестнице, ступеньки которой не трещали, что сегодня уже было проверено побывавшим здесь Моком.
Оказался под алтарем. Через щели, которые Моком и были сегодня расширены, видел разрушенный интерьер костела — сломанные скамейки, из которых цыгане сбили желоба для своих коней, разбитые камни — остатки купели и разбитого снарядами алтаря. Большую часть пола, из которой были повырваны плиты, покрывали сено и конский навоз.
Полковник Пляцыд Бржозовский внимательно его обходил, идя по костелу. Руки заложил за спину, а голову с гривой белых волос удерживал высоко. На его выглаженном мундире видны были клочки сена.
Попельский вышел из-за алтаря. Бржозовский сразу его заметил. В рот засунул два больших пальца. Свистнул громко. По сене и по конскому дерьму застучали солдатские ботинки.
— Ты мой, — процедил Бржозовский.
— У меня Левицкий, Ханас, — медленно сказал Попельский.
Лицо Бржозовского затвердело на мгновение, но сразу же расслабилось. Поправил мундир на животе, после чего пригладил волосы.
Попельского окружили солдаты Народного Войска Польского и целились в него из ППШ.
Бржозовский раздвинул кольцо солдат и подошел к разыскиваемому им человеку. Посмотрел на него равнодушно.
— Проверить все дыры в этой паперти! — крикнул он. — Через минуту должен знать, откуда взялся этот сукин сын! — Он достал пистолет и кивнул им на солдат, окружающих пойманного. — В наручники его, — процедил он. — А я сам за ним присмотрю… — Солдаты сделали, что им приказали, а потом бросились за прочесывание костела. — Ты путаешь меня с кем-то другим. — Бржозовский улыбнулся Попельскому. — Но я люблю разные