Четверть часа спустя зазвонил телефон в вилле Зигмунта Ханаса. Хозяин дома отложил папиросу и поднял трубку телефона, стоящего на столе.
— Забери свою слепую шлюху, — услышал он, прежде чем успел сказать «алло». — Сарай на заднем дворе фабрики на Кохановского, 84.
Доктор Иван Пидгирный был одним из лучших судебных медиков в Польше. Этот глава департамента Судебной Медицины университетского Медицинского Факультета был постоянным сотрудником полиции и экспертом в сфере патологической анатомии. В последние годы он расширил свои огромные знания медицины в обширной области психиатрии и психологии преступников. Закончив в Берлине соответствующие курсы из области этой новой и необычной сферы, Пидгирный открыл в себе новое призвание и решил написать книгу о психологии преступников, особенно убийц и насильников. Все еще, однако, не только у него было слишком мало данных, но также не смог указать движущего фактора, который подталкивал бы людей на преступления. Не мог поэтому построить теории, так как получил противоречивые результаты подробных исследований. А проводил их над конкретными судебными делами. Сначала изучал акты и показания самых жестоких польских убийц, позднее же залез в историю европейской криминалистики. После более двухлетнего пребывания в Париже и в Берлине, что дало возможность ему щедрых стипендий немецкого и французского правительств, а затем после полугодового изучения в Нью-Йорке, чему, в свою очередь, был обязан своим богатым украинским собратьям, он накопил множество данных, благодаря которым вникал глубоко в сознание убийц и насильников, следил за их фобиями и идиосинкразиями и их историями — обычными и необычными, полными противоречивых переживаний из детства унижения и жестокости, но также семейного тепла и забота. Пидгирный предложил рискованную гипотезу, что склонность к преступлению является каким-то скрытым элементом, который становится унаследованным. В криминальной среде переходил бы, естественно, с родителей на детей, зато у убийц из так называемых хороших семей был бы скрытой тенденцией, которая просыпалась под влиянием внешних факторов. Чтобы обосновать свой тезис, доктор Пидгирный должен эту врожденную и скрытую склонность, которую назвал инстинктом убийства, найти у родителей убийц из непатологических, средних и высших социальных слоев, где царили благосостояние, согласие, любовь и тепло. Такие сильнее всего его интересовали и, по приближенной оценке, составляли одну пятую преступников. Он искал их упорно и пытался описать и доказать свою