Пол города своим рекламками обклеили. На каждой остановке можно, наверное, прочитать что они покупают и продают.
На рынке Вова тоже скупкой занимался, а теперь вот до лавочки вырос. Молодец. Ничего не скажешь.
Так. Эти, Вова и его напарник, тоже в своей антикварке телевизор смотрят. Антикварный. Почти. Изготовления шестидесятых годов, но в рабочем состоянии. Из куска проволоки антенну сделали, выкинули её на улицу, а там по стене дома она ещё куда-то выше поднимается. Ничего. Показывает им Москву допотопный телевизор.
На экране драка идёт. Нет, вовремя я из Москвы смотался…
Места столкновений меняются, а наши с нашими всё бьются…
Гражданские вроде военных побеждают. Это в рукопашных схватках. А если танки введут?
Ни хера не помню. Называется в универе учился… Что-то нам про такое не рассказывали.
Трансляцию прервали. Ельцин объявил о чрезвычайном положении в Москве.
— Вова, хреновый ты бизнесмен, — вот так с порога наезжаю.
— Привет, Бакалавр. — сам от телевизора не отрывается. — Чо надо?
— Ты тут торгуешь или телевизор смотришь? — пытаюсь оторвать его от экрана. Это как в двадцать первом от малолетку от его айфона. Весь мир у него там. Ты ему только мешаешь жить как ему привычно.
— Рубли есть? В серебре, имею в виду. — уточняю. Рубли то у него точно имеются. Много-мало, но есть. Подвал целый Вова арендует. Это прикол, кто не понял.
— Тёртые, — на своем языке мне отвечает. У них, перекупщиков, свои словечки. Мне сейчас понятные.
— Совсем убитые? — уточняю. Как умный. Определяю рамки решения, которое мной будет принято.
Вова тут не просто так сидит, стульчик греет. Ему надо не только дешево купить, но и ещё умудриться продать максимально дорого. До меня к нему батюшка заходил. Я, понятное дело, его не видел. Ему тоже серебро надо было. Отливают они у себя одно изделие. Вовка лом ему скинул, а рубли, понятно, не взял служитель церкви. Дорого. Лом или монета, даже хожалая, разница в цене есть…
— Бакалавр… Тебе сказано. Сам смотри. — от телевизора не отрывается. Что тут с ними такое?
Такое вот. Это я потом понял. Жизнь, это их. Я тут тоже вроде, но не сразу до меня это дотункало. Первый год я вообще, как турист был. Тем более в октябре девяносто третьего.
Коробочку хрен знает из-под чего Вова не глядя на прилавок выставил. Сам как прилип к своему телевизору.
Есть там рубли. Не анц. Мне и такие пойдут. Выудил их. Мало. Всего три штуки. И борода и прическа на голове Николая Александровича имеются, но весьма сглажены. Прядочки волос не различимы. Ухо только контуром.
— Цена вопроса? — Вову спрашиваю.