– Мы даже посуду не домыли. Действительно, позор на нашу голову.
Лоран со смехом отступил, пошел к тому месту, где мы раскидали одежду. Я одевалась все-таки чуть быстрее него, хотя начальник старательно отводил глаза. И притом истошно верещал:
– Синица, одевайся и выметайся отсюда! Чтобы я больше ни тебя, ни твоей задницы здесь не видел! Лоран, а ты куда намылился? Заметил, что рожа у тебя больно довольная – так иди вместе с этой рожей домывать посуду!
Лоран успел схватить меня за руку, притянуть к себе и шепнуть в волосы:
– Возьми ключ, подожди в моей комнате. Там можно неплохо вздремнуть, пока я здесь закончу с посудой. Поверь, я не буду тянуть время, как обычно.
Я неопределенно пожала плечами и поспешила на выход, пока господина Хогса не разорвало на кучу маленьких озлобленных начальников, на старости лет ставших свидетелями немыслимого непотребства.
По безлюдной дорожке до магического корпуса я бежала, стараясь пока не вспоминать об ощущениях – они только собьют с мысли. Я совершила оплошность – в том смысле, что Ирме теперь будет еще сложнее приворожить к себе Лорана. Хотя у нее и раньше успехи не были особо значительными. Ведь здесь всегда была я – помеха, которая по множеству причин сделала простой план сложным. Однако об ошибке я не жалела. Быть может, когда-нибудь потом буду сокрушаться о собственной слабости, но точно не сегодня.
Сначала все-таки заглянула в комнату Лорана. Даже не знаю толком зачем, уж точно не попрощаться с мебелью. Но меня некоторое время мучили воспоминания о каком-то сюртуке – последней вещи, которую я могла вспомнить перед провалом в памяти. В тот раз он лежал на спинке кресла, но сейчас пришлось заглянуть во все шкафы и обнаружить его далеко не сразу. Скомканный сюртук почему-то валялся в самом низу, среди нескольких пар обуви. Я развернула, повела пальцами по вышивке, споткнулась о грязь. Что это? Высохшая кровь? Не моя ли случайно, если я только его перед пустотой и помню? Еще и порван на рукаве – а такую добротную ткань непросто испортить. В этой вещице содержалось важное, я это теперь всей кожей чувствовала. Что-то о дне землетрясения. Но я горько усмехнулась и для самой себя покачала головой. Какая теперь разница? Зачем мне знать подробности? Как ни крути, но больше ничто не может изменить главного, любая лишняя информация – лишняя.
Никогда у меня не возникало желания присваивать чужие вещи, но сюртук я свернула и забрала с собой. Прости меня за этот грех, Лоран. Мне просто нужно хоть что-то, чтобы в минуту слабости сжать в руках и вспомнить о тебе.