– Я же говорил, что хочу видеться с вами каждый день, – капризно заявил он заметно осипшим голосом.
– Знаю, но мне было некогда. Кстати, вчера днем я провел целый час с Арнольдом Зеком.
Наконец-то он встрепенулся.
– Мне кажется, вы гнусный лжец, Гудвин.
– Значит, мне все приснилось. Как машина въехала в гараж, как меня обыскивали, потом маленькая прихожая и четырнадцать ступенек вниз, и два охранника, и звуконепроницаемая дверь толщиной пять дюймов, и розовато-серые стены, ковры и стулья, и он сам, восседающий за столом и сверлящий скважины во мне и окружающих предметах своими глазками, и…
– Когда? Вчера?
– Да. Туда меня привезли, но теперь я и сам знаю дорогу. Правда, пароль мне еще не открыли, но дайте время…
Трясущейся рукой Рэкхем поставил стакан на маленький столик:
– Я уже говорил вам, Гудвин, что не убивал жену.
– Конечно, это совершенно исключено.
– А как случилось, что вас отвезли к нему?
– Он прислал за мной Макса Кристи.
– Вот сукин сын! – Внезапно его пятнистое лицо побагровело еще больше и он заорал: – Ну говорите же! Что он вам сказал?
– Что меня, возможно, ожидает блистательная карьера.
– А про меня?
– Вот что я вам скажу, Рэкхем, – помотал я головой. – Похоже, мне уже пора прислушаться к голосу разума. Прежде я никогда не встречался с Зеком, и, должен честно признать, он меня поразил. – Я полез во внутренний карман пиджака. – Вот ваши шесть тысяч. Чертовски жаль расставаться с ними, но…
– Уберите их!
– Нет, в самом деле, я…
– Уберите их. – Он уже не орал. – Вы не виноваты, что Зек произвел на вас такое впечатление… Не вы первый, не вы последний, Бог свидетель. Но вы заблуждаетесь, если полагаете, что Зек никогда не допускает промашек и что со мной покончено. Вы должны уяснить одно: теперь я уже не могу задрать лапки и отдаться на милость победителя. Я вынужден биться до конца и намереваюсь так и поступить. Я у вас на крючке, поскольку без вас, раз вы у него побывали, буду вынужден действовать вслепую. Хорошо, назовите вашу цену. Сколько?
Я положил купюры на столик.
– По-настоящему меня беспокоит вовсе не Зек, – признался я. – Острить при нем бесполезно, и говорит он весьма внушительно, но меня запугивали и прежде, а я до сих пор жив. Говоря о голосе разума, я имел в виду меры, которые законодательство штата Нью-Йорк предусматривает за соучастие в убийстве. Похоже, Зек раздобыл доказательства вашей вины. Если вы…
– Быть не может! Это ложь!
– Он, похоже, придерживается иного мнения. Только член коллегии адвокатов, каковым я не являюсь, может брать деньги от убийцы за попытки избавить его от смертной казни. Так что искренне сожалею, что ничем не могу вам помочь. Вот ваши деньги.