– Да. Эти пятеро и должны были…
– Ее задушили, как и Прис?
– Да. По-видимому, из-за ключа от квартиры мисс Идз. Он находился в сумочке горничной, а сумочку похитили. Так, значит, названные вами пять женщин и должны были составить новый совет директоров?
– Да.
– Но вы сказали ей, что не пойдете на собрание?
Миссис Джаффи снова сжала кулаки, хотя и не так сильно, как в прошлый раз:
– Еще я сказала, что не буду директором. Я совершенно не хотела в это впутываться. Не хотела иметь с этим ничего общего. А она меня упрекнула: дескать, я весьма охотно получаю дивиденды с акций. Я ответила, да, конечно же, и надеюсь, они будут выплачиваться и впредь. Вот если я стану вмешиваться, то наверняка выплаты прекратятся. Еще я выразила надежду, что она не ошибется с новыми назначениями. С советом директоров и президентом. Но если нет, я все равно ничего не смогу поделать.
– А раньше она когда-нибудь просила вас прийти на собрание акционеров?
– Нет, это было впервые. Я не виделась с ней больше года. Она позвонила и приехала навестить меня, когда узнала о смерти Дика… моего мужа.
– Я думал, она была вашей лучшей подругой.
– Ах, это было так давно.
– Как давно?
Она пристально посмотрела на меня:
– Мне не очень-то приятно говорить об этом.
– Я понимаю, что вам не приятно.
– И никому не приятно.
– Возможно. Полагаю, на доллар информации я все-таки получил. И раз уж вы настаиваете, сойдемся на двух баксах.
Она повернулась и крикнула:
– Ольга!
Тут же явилась валькирия, и отнюдь не беззвучно, надо заметить. Миссис Джаффи спросила, остался ли еще кофе. Ольга ответила, что остался, и получила указание его принести. Горничная удалилась и вскоре вернулась с кофейником, который поставила на поднос, на этот раз без напоминания. Миссис Джаффи пододвинулась к краю дивана, налила себе кофе и сделала глоток.
– Я могу сказать, сколько мне было, когда я познакомилась с Прис, – пошла она на уступку.
Я отозвался, что был бы весьма признателен за это.
Она сделала еще глоток.
– Мне было четыре года. А Прис – всего две недели. Мой отец участвовал в бизнесе ее отца, и поэтому семьи дружили. Конечно же, для детей четыре года – разница большая, но мы всегда любили друг друга. Когда умерла мама Прис, а вскорости и ее отец и она стала жить с Хелмарами, мы были как сестры. Виделись не так уж и часто, поскольку ходили в разные школы и я окончила колледж, когда она только поступила туда, но мы переписывались… Написали друг другу, наверное, тысячу писем. Вам известно, что она бросила колледж и обосновалась в Гринвич-Виллидже? – (Я признал этот факт.) – В те годы мы с ней были наиболее близки. Мой отец к тому времени умер, а мама еще раньше. Я практически жила у Прис, хотя у меня и была своя квартирка. Беда Прис в том, что у нее слишком много денег.