Вулф сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло. Впрочем, в кабинете никто, за исключением меня, даже не догадывался о том, что Вулф притворяется. Я несравнимо лучше других знал его. Вполне допускаю, что остальные и не подозревали, что, несмотря на полуприкрытые веки, Вулф внимательно следит за реакцией присутствующих и от его внимания не ускользнет даже едва заметное движение.
– Боюсь, – сухо произнес он, – вы, мистер Шаттак, вряд ли сможете извлечь из этой истории пользу. Ни дополнительных голосов избирателей, ни признания общества, ни грома аплодисментов восторженной толпы. Я признал в вашем присутствии факт убийства исключительно потому, что не могу его сейчас доказать, да и в дальнейшем у меня вряд ли появится такая возможность. У меня нет ни единого доказательства, ни одной улики. Сесть в лифт и подняться на двенадцатый этаж в номер капитана Кросса мог в буквальном смысле кто угодно. Никого не видели. Несмотря на все старания полиции, гора родила мышь. Окно распахнуто настежь, капитан лежит на тротуаре. Мертв. Разбился. Вот и все.
– Тогда какого черта вы утверждаете, что его убили?! – резко спросил Лоусон.
– Потому что это так. У него не было ни малейших шансов случайно выпасть из окна. С теми же шансами на успех я мог бы участвовать в выборах в конгресс. Кросс не выпрыгивал из окна, не выползал из него наружу. В день смерти в восемь часов вечера он позвонил полковнику Райдеру и пообещал, что зайдет к нему утром с докладом. Кроме того, он сказал, что не спал двое суток и ему надо отдохнуть. А еще он послал телеграмму в Бостон своей невесте – написал, что проведает ее в субботу. И после этого кончать с собой? – Вулф презрительно фыркнул.
– Вот оно что… – слегка разочарованно протянул Файф и снова скрестил руки на спинке стула. – А я-то думал, вам удалось что-то нарыть…
– Я и нарыл, – погрозил ему пальцем Вулф. – Я установил, что капитана Кросса убили. Однако мне не удалось отыскать ниточки, которые смогли бы нас привести к убийце, – ниточки, берущие начало от изломанного тела на тротуаре или от номера, из окна которого вылетел мистер Кросс. Полиция прекрасно потрудилась и при этом ничего не нашла. Нам нужно отыскать какую-нибудь другую отправную точку. Если преступник руководствовался неким личным мотивом, корни которого уходят в прошлое убитого, у полиции есть все шансы на успех. Именно эту версию сейчас и отрабатывают. Если же преступник был профессионалом и причина убийства кроется в деятельности капитана Кросса, значит убийцу, возможно, отыщем мы в ходе данного расследования. Если я правильно понял и мы продолжим расследование, то будем исходить именно из этих посылок. Так? Мы будем следовать прежней намеченной линии? С тем же кругом лиц?