Я вышел в прихожую, отодвинул занавеску, посмотрел через стекло в двери и обнаружил, что у Куэйла появился напарник. Сладкая парочка сидела на крыльце спиной ко мне. Я открыл дверь и любезно поинтересовался:
– И что у нас теперь на повестке дня?
Куэйл резко повернулся:
– Мы получили другую бумагу. Я покажу, когда придет время. Это такой документ, который открывает двери всех домов – как сильных мира сего, так и сирых и убогих.
– Покажешь когда? В пятнадцать тридцать?
– А вот на-кася выкуси!
– Да ладно, скажи ему, – буркнул его напарник. – Лавров на этом деле точно не заработаешь.
– Остроумец чертов! – обиженно заявил Куэйл, снова повернувшись ко мне. – В пятнадцать тридцать мы снова сделаем звонок, чтобы получить инструкции.
– Вот это уже совсем другой разговор, – одобрительно заявил я. – Интересно, а что, если я появлюсь на крыльце с крупногабаритным грузом, смутно напоминающим Ниро Вулфа, запихну его в машину и отчалю? Вы станете махать первой бумажкой, чтобы мне помешать?
– Нет. Мы последуем за вами, если вы поедете прямиком до Сентр-стрит. Но если попытаетесь свернуть на Йонкерс – это уже совсем другое дело.
– Ладно. Положусь на твое честное слово. Но если ты забудешь о том, что говорил, и попытаешься его сцапать, я пожалуюсь в отдел здравоохранения. Он очень болен.
– Интересно чем?
– Домоседством. Хроническим. Это нечто прямо противоположное страсти к путешествиям. Вы же не хотите подвергать опасности жизнь человека, да?
– Да.
Удовлетворившись ответом, я закрыл дверь, вернулся в кабинет и доложил Вулфу:
– Все в порядке. Так как нас будет сопровождать почетный эскорт, я готов или ехать на Сентр-стрит, или рвануть в Канаду. Выбор за вами. О своем решении сообщите, когда сядем в машину.
Вулф еще крепче сжал губы и поднялся из-за стола.
– Вы не адвокат! – Инспектор Эш произнес эти слова подчеркнуто оскорбительным тоном, хотя само утверждение ничего оскорбительного не содержало. – Вы не адвокат, а потому все сведения, полученные вами от клиентов, с юридической точки зрения не являются конфиденциальными.
Собрание проходило вовсе не так, как я думал. Кроме нас с Вулфом, в нем участвовали Эш, комиссар полиции Хомберт и окружной прокурор Скиннер, так что огромный, шикарно обставленный кабинет выглядел пустынным, даже если считать Вулфа за троих. По крайней мере, Вулфу не пришлось испытывать физические неудобства, поскольку было найдено подходящее кресло, достаточно массивное, чтобы Вулф мог спокойно разместить там свои телеса.
Вулф твердо стоял на своем.
– Ваше замечание – это детский лепет, – непререкаемым тоном заявил он. – Предположим, мне сообщили нечто такое, о чем я не хотел бы ставить вас в известность. Неужели я признаюсь в том, что доверительный разговор действительно имел место, после чего откажусь передавать вам его содержание, ссылаясь на конфиденциальность? Пф! Предположим, вы будете на меня давить. Тогда я просто-напросто наплету небылиц, и вы ничего со мной не сделаете.