Я позвонил в отдел расследования убийств удостовериться, что Кремер на месте, чтобы потом не пришлось иметь дело с лейтенантом Роуклиффом, чье убийство, надеюсь, в один прекрасный день мне еще предстоит расследовать. А еще я позвонил на квартиру Фиби Гантер, но никто не ответил. Выведя из гаража машину, я в первую очередь поехал на Восьмую авеню на почту отправить письма, а потом – на Двадцатую улицу.
После десяти минут разговора с Кремером он произнес:
– Очень интересно, будь я проклят! – А еще через двадцать минут повторил: – Очень интересно, будь я проклят!
Было ясно как день, что Кремер по пояс увяз в болоте. Если бы у него была твердая почва под ногами, он принялся бы козырять передо мной своими полномочиями и проклинать нас с Вулфом за задержку улики на девять часов четырнадцать минут, угрожать и предупреждать. Но сейчас в какой-то момент мне даже показалось, что он вот-вот меня поблагодарит. Очевидно, он был в отчаянии.
Я ушел от Кремера, храня один экземпляр расшифровки в кармане, потому что он предназначался не для инспектора. Если уж везти Фиби Гантер к Вулфу, то желательно до того, как Кремер устроит облаву. Хотя вполне естественно, что сперва он захочет узнать, что записано на валиках. Тогда я получу некоторую отсрочку. Поэтому я говорил весьма расплывчато и не стал ставить его в известность, что расшифровал текст на валиках.
Короче, я постарался как можно скорее оказаться на Пятьдесят пятой улице.
Швейцар позвонил наверх, в очередной раз удивленно вытаращился, узнав по телефону, что меня примут, сказал, чтобы я поднимался, и дал добро лифтеру. Фиби открыла мне дверь и пригласила войти. Положив пальто и шляпу на стул, я последовал за ней в комнату, и там, в темном углу, как и в прошлый раз, сидел Элджер Кейтс.
Не спорю, я бываю частенько слишком прямолинеен, но уж грубым меня точно не назовешь. И тем не менее, снова увидев в квартире у Фиби Кейтса, я сказал то, что сказал. Впрочем, мои слова можно было интерпретировать по-разному. Хотя я не считаю, будто Фиби Гантер дергает меня за ниточки, не стану отрицать, что уставился на Элджера Кейтса и строго спросил:
– Вы что, здесь живете?
Он посмотрел на меня в упор:
– Если вас это интересует, то да, живу.
– Садитесь, мистер Гудвин, – кажется, улыбнулась Фиби, усаживаясь на диван. – Я вам все объясню. Мистер Кейтс живет здесь, когда бывает в Нью-Йорке. Это квартира его жены. Она оставила ее, так как терпеть не может Вашингтон, но сейчас она во Флориде. Я не смогла достать номер в отеле, и мистер Кейтс уступил мне квартиру, а сам перебрался к друзьям на Одиннадцатую улицу. Этого достаточно для нашего оправдания?