Я пестовал свою боль, используя ее в качестве барьера, а сам тем временем раздувал жизнь в этой крохотной искре из далекого будущего.
– Йонан! – позвал я свое второе «я».
Тарги поднял жезл и направил его на Урука. Несмотря на все мои усилия, каждым нервом своего израненного тела и разумом, который я так старался закрыть от его чародейства, я чувствовал, как Тарги тянет к себе Силу. Она была почти что видимой, эта Сила.
Однако Урук продолжал работать секирой, не прикасаясь ни к чему осязаемому. Возможно, эти непрерывные взмахи позволили ему возвести некий барьер против атак врага. Он медленно двинулся вперед.
Скрюченные руки фасов вцепились в меня и поволокли в сторону, подальше от этих двух поединщиков. Бушующие здесь Силы могли стать смертельными для меньших существ. Я был Йонаном – на миг я отвлекся от моей собственной задачи. Нет, я не осмеливался снова ослабить свою непрочную защиту. Волны этой Силы хлестали по мне, неся с собой черное отчаяние, столь могучее, что, будь я свободен и с Ледяным Жалом в руках, я бы обратил свой меч против себя. Кто может противостоять мыслям, насланным Тарги, повелителем Силы? Кто осмелился враждовать с ним?
Само его тело в тускло-черных доспехах словно раздалось и увеличилось. Глаза Тарги превратились в два пылающих солнца под пасмурным небом. А этот стоящий перед ним человек – да кто он такой, чтобы бросать вызов силе Тарги?! Этот гневный вопрос вспыхнул огнем в моем сознании.
– Кто я такой, Тарги? Я – тот, кого ты сам из меня сделал, – произнес вслух Урук, словно и не соприкасался разумом с чародеем. Инстинкт подсказал мне, что тут кроется какая-то опасность. – На каждое Зло, Тарги, есть свой ответ. Похоже, поэтому мы так связаны. – И он снова взмахнул секирой.
Теперь Темный перестал рисовать в воздухе кровавые руны. Он переложил жезл в левую руку, и я увидел – клянусь, я вправду это увидел! – если, конечно, какое-то чародейство не задело меня и не завладело моим сознанием, – как венчавший жезл череп разинул лишенные плоти челюсти и издал пронзительный вопль.
В этот миг боль, которую я использовал для защиты, сделалась моим проклятием. Она превратилась в агонию и запульсировала в ответ на вопль черепа. И я увидел, что фасы распростерлись на земле; их заскорузлые руки, так похожие на искривленные ветки, были крепко прижаты к ушам.
Замедлился ли взмах секиры Урука? Я не мог этого понять. Теперь Тарги держал свой жезл, как человек мог бы держать легкое метательное копье. Даже та часть меня, что была Толаром, не знала, что произойдет, если оружие Тени дотянется до Урука. Но что оно может оказаться мощнее любой стали – это я мог предположить.