Из непрозрачного слоя я выпал абсолютно внезапно — он оказался тонким и вполне пропускал свет… или сам светился? Не важно. Важно, что я увидел нашего противника в стороне от вектора своего падения, а прямо под собой — точку Стали. Тут, снизу, сталагмиты становились ещё шире и пропорционально длиннее — вот почему их кончики торчали из розовой хрени сверху, а не из-за изменения уклона стен. И один оказался достаточно большим и прочным, чтобы остановить затяжное падения тяжелого танка. Так «Шестерка» и осталась лежать там, где стена примыкает к основанию каменного выроста.
А вот с гигантом из переродившегося металла случилась штука посложнее. Почему-то ему очень не хотелось оказаться на дне, потому он ещё в полете сформировал из своего тела толстенные цепи с не менее огромными и тяжелыми якорями, сумев как-то отбросить их от себя. И это помогло: сейчас существенно похудевший чёрный шар свисал из центра своеобразной паутины… и самозабвенно лупил в зенит, вырастив из себя несколько орудий с каждым выстрелом ещё немного ужимаясь. Да, для меня падение субъективно растянулось во времени — а так, возможно, и минуты не прошло…
Тут произошло сразу несколько событий. Альтиметра у меня с собой, по понятной причине, не было, да и если б был… короче, я обнаружил, что «Шестерка» перед глазами растет как-то, прямо, очень быстро. А ещё слияние, наконец, стало вновь полноценным. И все, что я успел через него передать, было одно слово.
— ЛОВИ-И-И!!!
Жар и холод. Уколы разрядов по коже. Темнота.
…Свет?
— Не буду ждать, пока ты спросишь, и скажу сразу: мне пришлось выплеснуть ещё немного энергии искажения из себя, — деловым тоном сообщила мне Лина. — Каким-то образом это сработало, и вы не расшиблись, затормозив прямо в воздухе.
— А?
— Мари тоже здесь.
Я попробовал собрать мозги в кучку. Заодно понял, что внутри танка темно, хоть глаз коли и почему-то очень тесно, но через слияние я вижу свет снаружи.
— Как она?
— Делала, как ты сказал, — вмешалась механ. — Смотрела и повторяла за тобой.
Ну да. Не удивлюсь, если дочка Сэма даже не поняла, что совершила. Просто повторяла — и всё. Блин.
— А… — Меня прервал грохот и ощутимые колебания камня под катками Стали. — Это ещё что?!
— Развернула аномалию и выдала себя, — вздохнула Блэк. — Теперь он уже третий час пытается меня достать. К счастью, снаряды крупного калибра у него закончились и теперь он пуляет… гм, сам собой. Пока не особо результативно, я ведь для него за скалой… Витя, Мари, не передать как я рада, что вы за мной вернулись! Не думала, что выживу в том бою. Но вы в курсе, что это самый глупый поступок в вашей жизни? Вместе с «прыжком веры» — двойной суицид в квадрате!