Квиллер позвал Коко. Он опустился на четвереньки и посмотрел под диваном. Он искал кота за драпировками, за занавесками в душе… Он вглядывался в дымовую трубу…
В панике Квиллер подумал, что нечаянно запер Коко в кабинете или туалете. Но безумное лязганье дверьми и выдвижными ящиками не помогло. Убежать кот не мог: дверь была заперта, окна закрыты.
«Он должен быть где-нибудь здесь, — подумал Квиллер. — Нужно начать готовить ужин, тогда, возможно, кот вылезет из какого-нибудь шкафа».
Квиллер пошёл на кухню, подошёл к холодильнику и носом к носу встретился со спокойным, невозмутимым Коко.
Квиллер задохнулся:
— Ты дьявол! И ты сидел здесь всё это время?
Коко, застывший в нелепой позе на холодильнике, ответил ему коротким мяуканьем.
— В чём дело, старина? Ты страдаешь?
Коко раздражённо сменил позу: припал к холодильнику всем телом, согнул задние лапы под прямым углом и распушил шерсть над лопатками, подобно огромному созревшему одуванчику.
— Тебе неудобно! Вот в чём причина. После ужина мы сходим наверх и возьмём твою подушку. Хорошо?
Кот моргнул в ответ.
Квиллер начал резать говядину.
— Когда этот кусок мяса закончится, тебе придётся довольствоваться тем, что я смогу предложить, или поехать в Милуоки. Там ты будешь жить лучше, чем я.
Когда Коко дожевал свою говядину, а Квиллер — бутерброд с салями, они пошли наверх, чтобы взять голубую подушку с холодильника Маунтклеменса. Его квартира сейчас была заперта, но у Квиллера по-прежнему оставался ключ, который критик дал ему неделю назад.
Коко, странно помедлив на пороге, вошёл в комнату. Он бесцельно побродил, понюхал ковёр и уверенно направился в угол гостиной. Там его привлекли жалюзи на двери, и он обнюхал их края и петли с предельным вниманием.
— Что ты ищешь, Коко?
Кот сделал стойку на задних лапах и начал царапать дверь, потом опустился и принялся за ковёр.
— Ты хочешь в кладовку? Зачем?
Коко энергично царапал ковер, и Квиллера осенило. Он открыл двойные двери.
В прежней жизни этого дома в кладовке находилась, возможно, швейная или мастерская. Сейчас окна были закрыты ставнями, и пространство заполняли шкафы с картинами, поставленными вертикальными рядами. Некоторые были в рамах, другие — просто растянутые холсты, но большинство представляли собой беспорядочное, бессмысленное нагромождение пятен краски.
Коко прошёл внутрь кладовки и, жадно принюхиваясь, начал переходить от одного шкафа к другому. В дверцы одного, особенно его заинтересовавшего, он попытался просунуть лапу.
— Хотел бы я знать, что означает это представление… — заметил Квиллер.