Поэтому, когда у приютских детей наступаем момент выпускного, до него доходит практически вся группа — не усыновляют практически никого. Один раз в год — таков шанс на то, что кого-то заберут в семью. И это на весь приют.
Я не верил своим ушам. Деревни сожжены? Все мертвы? Единственный человек в мире, которой заботился обо мне, после смерти матери, мёртв? Этого не может быть…
— Как думаете, господи ланиста, что будет, если мы устроим показательный бой с этими двумя?
— Показательный бой? — снова лениво переспросил мужчина.
— От дипломатишки вряд ли будет какой-то толк. Его можно пустить на мясо сразу. Полагаю, что будет даже действеннее, если мы просто повесим его по потеху публике. Где-нибудь на центральной площади Токио. А вот с единственным выжившим из всех революционных армий солдатом можно утроить хорошее шоу.
Казалось, ещё чуть-чуть и господин ланиста уснёт. На столько ему было плевать на слова императора. На столько ему было не до всех этих политических разборок. Удивительно, как он вообще умудрился стать владельцем гладиаторской школы. С таким рвением можно просиживать зад в какой-нибудь темнице, на должности наблюдателя. Но уж точно нельзя просто взять и стать обладателем гладиаторской школы, если ты ведёшь себя так…
— Пап, — неожиданно вырвалось у молодого мужчины, — делай с ними вообще что хочешь. Мне плевать.
Последовал нехилый подзатыльник. Ну наконец-то… хоть какая-то мера воздействия на наглеца. Зато теперь хотя бы понятно, откуда такая наглость. Понятно почему он ведёт себя так нагло перед самим заместителем императора.
— Сколько раз можно говорить! Не называй меня так!
Согласен, господин Катсу, я бы тоже не хотел иметь такого сына-придурка. И уж тем более я бы не хотел, чтобы кто-то знал о существовании такого сына. Сделал бы всё точно так же, как и вы — отправил бы его в какой-нибудь захолустный полис, поставил бы его там на какую-нибудь неплохую должность и забыл бы о нём, как о страшном сне. Хорошую старость обеспечил, возможности для роста дал, а дальше пусть барахтается сам. Только вот конечно не стоило давать ему столь ответственную должность. Да и вообще… о чём это я? Если бы у меня был такой сын? У меня бы ни за что не было бы такого сына. Своего сына я бы воспитал как подобает.
— Ну так что ты думаешь? — переспросил отец.
Сын в это время активно натирал место ушиба ладонью.
— Давай устроим бой, — согласился он уже без какой-либо доли самоуверенности.
— Третий.
— Что третий?
— Он должен победить два боя. Чтобы люди подумали, что у них есть шанс. Чтобы они прониклись. Получили надежду. Единственный выживший солдат революционной армии один за одним побеждает в кругу арены. А затем нужно резко оборвать его жизнь. Чтобы жалкий плебс понял — сказке конец. Не будет никакой свободы. Только Тайканцы могут править этими землями! Только Тайканцы могут считать себя свободными!