Я ориентировал "начальника северян" в обстановке и чтобы его успокоить обещал ему немедленно отправить в его распоряжение две сотни из резерва, а две другие, повел к указанной роще. Но не успели мы еще дойти до последней, как орудийный огонь противника внезапно прекратился. Все стихло.
Позднее мной было получено донесение из нашего южного конного отряда подполковника Туроверова, которое разъяснило этот казус. Оказалось, что отряд блестяще выполнил свою задачу. Он овладел станицей Аксайской и захватил у большевиков в полной исправности 6-ти орудийную батарею с запряжками и зарядными ящиками. Батарея была та самая, которая, как я говорил, долго обстреливала город.
Захват ее не лишен интереса. Овладев станицей Аксайской, подполковник Туроверов естественно интересовался ходом событий у Новочеркасска, находившегося у него в тылу. Его сильно озадачивала продолжавшаяся артиллерийская канонада у города. Для выяснения обстановки он выслал разведывательную конную сотню. Незаметно подойдя к городу, сотня обнаружила стоящую на позиции батарею красных, которая обстреливала Новочеркасск. В тот момент батарея стояла спиной к сотне. Внезапно атаковав ее, казаки с ходу порубили прислугу и прикрытие. Среди казаков нашлись артиллеристы, которые взяли захваченные орудия в передки и победоносно присоединили их к отряду.
Когда замолчали пушки большевиков, я оставил сотни и поспешил обратно в Хотунок и затем на железнодорожную станцию, чтобы водворить там порядок и наладить связь с северным и южным нашими заслонами. Только в сумерки я смог приехать в атаманский дворец, где расположился штаб и доложить обстановку командующему "Южной" группой. Из полученных донесений было видно, что победа досталась нам малой кровью. Убитых казаков было несколько человек, а раненых около сотни.
Наоборот, потери большевиков были весьма значительны. Масса трупов красногвардейцев валялась на городских улицах, особенно много их было на спусках к реке Тузлов. Некоторые улицы были просто забиты мертвецами. Судя по характеру ранений, легко было заключить, что казаки были крайне озлоблены, яростно действовали в рукопашную прикладами и штыками, холодным оружием, не давая никому из врагов никакой пощады. Этот день мне хорошо памятен еще и по одному эпизоду, чуть не стоившему мне жизни. Проезжая от Хотунка к станции, я услал куда-то с распоряжениями своего адъютанта и всех ординарцев, бывших при мне и на время очутился один. В своем штатском одеянии, я тут же натолкнулся на разгоряченную недавним боем группу казаков Кривянцев.