Дальше получился мрачный трэш и ужас. Полный пердимонокль! Стачки, митинги, поножовщина и взрывы. Там я угодил в эпицентр Гопакиады на лимонно-лазурную тему и «вольности казацкой». Танцуют все! Ибо не всякая логика поддается пониманию. А именно: всем хлопам — волю, всем посполитым — землю, всех «лыцарей» с обосранными шароварами — немедленно в реестр чиновников, носителей языка, а всех панов утопить. И жидов, натурально, тоже. Народец в Киеве обитал прегадкий, помочь не помогут, а продать — продадут! Забудьте про друга, который не бросит в беде! Все вокруг пытались дружно бить "москалей", которые съели украинское сало. В общем, местечковые убогие "демократы" — те еще зверюги! Те еще булочки с изюмом! Тупик Дарвина.
Прятаться в Киеве или вливаться в местные "шароварные" банды я не решился и попытался рискнуть и прорваться через многочисленные кордоны и преграды на Дон. Такое решение, надо сказать, было мало разумным. Вход в этот аттракцион ужасов с желающих попасть в рай без очереди — рупь, а выход — пять! Началось очень опасное "хождение по мукам" в багровых тонах. По пути таких "наивных" как я, многочисленные патрули всех мастей и цветов успешно отлавливали и ставили к ближайшей стенке, без особых разговоров. Без всякого суда, в рамках «революционной целесообразности».
Не помогала ни маскировка, ни документы. Относительно белые руки и печать интеллекта на лице означало реальный приговор. Высшую меру революционной законности прямо на месте. Идет охота на лохов, идет охота! Ежели просто шомполами выпорют — считай второй раз родился, целуй руки "товарищам". Обстановка в стиле «Безумного Макса» к подобным действиям весьма располагала. Люди стали "вне ума". Вооруженные граждане с соседями на межах резались только так — и по поводу, и без повода, типа удаль показать да барахлишком разжиться. Без руля и без ветрил, без царя на престоле и в голове.
В общем, котел кипел вовсю, нарыв прорвало, лавина сорвалась. Слабонервных прошу не беспокоиться! Чудом прорвавшись через кровавую мясорубку на Дон, я угадил прямо к моменту падения белого Новочеркасска. Горят села и станицы, вдоль дорог стоят «леса виселиц» с "врагами народа" и «ненадежный» край в считанные дни стал совершенно бел и пушист. "Цветущий край осиротел; исчезли мирные забавы"…
"Эта власть действует жестоко и решительно и свои угрозы тотчас же приводит в исполнение", — так грустно, с вздохом, поведал мне встреченный по пути один уважаемый донской старожил, видимо готовясь беспрекословно исполнить всякий безумный приказ новых самодержцев. Не менее характерно и то, что если раньше обыватель безучастно и более чем халатно относился к многочисленным призывам и распоряжениям Калединского Донского Правительства, то теперь наоборот, боясь и трепеща перед красными упырями, каждый стремился заранее осведомиться о советских декретах.