Почти сразу с той стороны послышались увесистые шаги, с лязгом откинулся засов, одна створка отворилась от толчка.
— Чего вернулись? Соскучились? — послышался хриплый голос.
Затем бравый красный интендант выглянул за ворота и с удивлением уставился в глушитель «Маузера», направленный в него. Высокий, в чистой новой форме, но волосы длинные, усы и бакенбарды. Прямо вылитая Богиня дискотеки из "Голубой Устрицы". Явный петушара! Так удивленный он и умер. В лице, прямо в скуле у него появилась дыра, он дернулся, но не упал, и тут же вторая дыра возникла у него во лбу. Я был спокоен, как ледышка. Убийство — это не удовольствие, а серьезное дело, требующее засунуть все свои эмоции куда поглубже.
Отправляю одного из своих бойцов позвать оставшихся партизан, другой пока возится у ворот и заводит захваченную телегу во двор. Сам же пока вылавливаю из кармана бекеши патроны и пополняю боезапас. Лишним не будет. Потом уверенно отворяю дверь в дом и захожу внутрь. Наглость — второе счастье! Воздух в комнате был отвратительным: запах давно немытых потных тел смешивался с запахами прокисших окурков и винного перегара. Стены были выкрашены в унылый зеленый цвет. Тут за липким столом с живописными остатками ужина сидело четверо грязных красноармейцев, и удивленно таращилась на меня, недоумевая, чего это я у них забыл. У "товарищей" от обильно выпитой сивухи уже наступила последняя стадия мании величия: когда ты самый умный, самый сильный, самый мужественный во всей вселенной, и твой рост два метра без каблуков.
— Ты чё, бык в загоне, приперся? — не среагировал один из принявших на грудь "товарищей" сразу правильно.
Его короткие рыжие волосы были жесткими от высохшего пота, а под правым глазом синел фингал. В руке полный стакан самогона. Этот бравый герой как будто только что выполз из куска тухлого мяса.
Я почти чувствовал его мерзкий запах, мне в лицо пахнуло зловонием. Так вот ты какой, прославленный пролетарский дух! Словно подтверждая опасения красногвардейца, издалека донесся треск ружейных выстрелов, надо же почти успел. Поднимаю Маузер и на противников обрушивается град пуль. Их я уже не жалею. Тут нормальных людей быть не может, вали всех, пусть Господь их сортирует в свободное время. Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, хлоп-хлоп по две двойки в грудь каждому. Ноздри обжег запах пороха. Все кончено.
Черт, голова гудит, и в ушах звон, устал, как будто всю ночь вагоны разгружал. Мои партизаны рассыпаются по складу, обыскивая его в поисках уцелевших врагов, но, кажется всех большевиков мы здесь уже прикончили. Теперь срочно ищем пулемет, закрываем двери и ворота и готовимся отражать атаки красноармейцев и им сочувствующих. Скоро пулемет был найден и один и партизан, знакомый с "Максимом", подхорунжий Морозов с полудюжиной товарищей спешно оборудует пулеметное гнездо на крыше склада. Остальные бойцы ему в помощь за тягловую силу и в качестве огневой поддержки. Теперь нам остается только ждать развязки… Тут я уже на сегодня отвоевал свое… Навалилась какая-то слабость.