До нужного ему корабля оставалось пройти саженей сто-сто пятьдесят, когда адски сигналя и едва не обдав его грязью из лужи мимо промчался паромобиль. Не иначе как чудом проскочив между ожидающими погрузки штабелями ящиков, машина подъехала к только-только причалившему флейту и лихо развернулась перед трапом. Учитывая, что в этой части порта разрешался проезд только для грузового транспорта, можно было не сомневаться — в Нимад прибыл кто-то очень и очень влиятельный. И Малк, к своей досаде, кажется даже догадывался кто именно.
Йоррох! Только ему так могло «повезти»!
Злясь на свою удачливость, Малк, тем не менее, продолжил шагать всё в той же неторопливой манере. Представители Столпов — если, конечно, именно за ними прибыл паромобиль — вряд ли знали его в лицо, а значит скрываться не имело смысла. Единственное, что могло его выдать, это приметный гомункулус, однако тут Малк подстраховался заранее. По уже выработавшейся привычке он вёл тварь максимально скрытным маршрутом. И в данный момент марионетка в одиночестве, благо издали она походила на крупную собаку, трусила по ту сторону тянущегося вдоль пирса забора, так что со стороны моря её было попросту не разглядеть.
В целом у Малка были все шансы разминуться с важными гостями, однако судьба была не на его стороне. Он только-только поравнялся с паромобилем, как по скинутому с флейта парадному трапу застучали каблуки и двое богато одетых мужчин сбежали на пирс.
Малк моментально окрестил их Тонким и Толстым. Первый отличался какой-то неестественной худобой — впалые щёки, ввалившиеся глаза, похожие на ветки руки. Даже очевидно сшитый на заказ шерстяной костюм болтался на нём как на вешалке, и лишь шляпа-котелок сидела словно влитая. В руках Тонкий держал продолговатый свёрток — если бы кто спросил Малка, то он без тени сомнения сказал бы, что это булава. Почему-то обмотанная бинтами и совершенно неподходящая хрупкому владельцу, но булава.
Второй был полной противоположностью первого. Невысокий, чуть ниже среднего, с огромным пузом и отвисшими щеками, он мог смело позировать для плаката о вреде ожирения. Жилет на нём едва не лопался, брюки некрасиво обтягивали ноги, а пухлые руки с похожими на сардельки пальцами неловко прижимали к груди футляр с каким-то музыкальным инструментом. Причём, судя по грозно выглядящим печатям на месте замков, вещь это была совсем не простая.
Малк с удовольствием изучил бы колоритную парочку получше, однако опасаясь привлечь к себе лишнее внимание, он лишь мазнул по колоритной парочке рассеянным взглядом и целеустремлённо зашагал дальше. Рассчитывая, что на этом его «знакомство» с представителями Столпов и закончится. И потому был крайне удивлён, когда уже заступивший на подножку паромобиля Толстый вдруг небрежно его окликнул.