— И это всё? Хочу напомнить, мы с вами сейчас тоже вдвоём в кабинете.
— Этот кабинет располагается в южном крыле. После оттуда раздавались… кхм… звуки.
— …а вот до южного крыла я ещё не добрался, — вполголоса произнёс ректор, мазнув взглядом по разложенным перед ним бумагам. Потом вернулся глазами ко мне. — Погодите, Браунс, а вы подслушивали?
Я покраснела и… разозлилась. Мне не так-то просто было об этом рассказать и совсем уж не хотелось слышать насмешку.
— Думаю, на сегодня всё, — сухо произнесла я, собирая в стопку все разложенные бумаги.
— Браунс, только не говорите, что вы… обиделись? — чуть ли не поражённо выдохнул Неррс. — Хорошо. Давайте так. Что вы хотите, чтобы я сделал в этой ситуации?
Я промолчала. Понятия не имела, что в таких случаях предпринимают. Я думала, что, если вывалю ректору всё как есть, он уж точно найдёт решение. Уверена была лишь в одном — публиковать об этом в газете не стоит. Это… низко. И уровень жёлтой прессы. Лишь временные взрывные чары: об этой новости слишком быстро забудут, но то, что именно «Хроники ВАКа» публикуют такую гадость, запомнят навсегда.
— Не знаю… — ответила я тихо.
— Вот и я не знаю, — выдохнул Дарен В. Неррс. — Да, официально романы со студентками запрещены. Вот только мне думается, что придётся уволить как минимум половину холостых мужчин-преподавателей репродуктивного возраста. А может, не только холостых, кто знает? Для вашего спокойствия я проведу беседу с профессором Раном. Если, конечно, до этого вы не опубликуете эту информацию в «Хрониках». Препятствовать не стану, свобода слова как-никак.
— Мы не собирались! — оскорбилась я. И поймала себя на мысли, что не так давно собирались.
— Похвально, если так, — кивнул Неррс. И улыбнулся. — Что вы ещё успели выяснить из этих бумаг?
* * *
Дурацкая это была затея, оставить Браунс в своём кабинете, думал Неррс. Но вместе с тем позволял себе любоваться девушкой: она забавно кусала кончик карандаша, то и дело убирала за ухо выпавшие пряди. Множество незначительных мелочей, на которые Дарен обращал внимание, сам того не желая.
Вся его концентрация была разрушена лишь присутствием Браунс в кабинете, и ректор не мог не задаваться вопросом — откуда этот странный интерес. Он не относил себя к идиотам вроде Рана, о похождениях которого Неррсу было давно известно, — раньше Дарена никогда не привлекали хорошенькие студентки.
Вот только на студентке Браунс его внутренняя система сломалась. Да и внешняя, чего уж там. Всего за какую-то неделю эта девчонка умудрилась перевернуть всё с ног на голову. И в академии, и в самом Неррсе.