Собравшись с силами, я всё же заставила себя сползти с постели и отправилась в ванную комнату. Общую… Интересно, за какие заслуги Честеру полагался персональный санузел? Вдруг я не менее полезный для ВАКа ученик? Вон, целый вечер ректору помогала с документами разбираться, это ведь чего-то стоит?
А ещё меня до одури бесило, что я не могла ВСПОМНИТЬ, кого мне напоминает сам Честер. Этот факт меня немало удивлял — со мной крайне редко случалось, что я не могла чего-то вспомнить.
Ладно, разберёмся…
Студенты, проживающие в общежитии, воспользовались спокойной свободной субботой и дрыхли. И ванная, и туалет — всё было в моём полном распоряжении, что несказанно порадовало. Уже через час я бодро обходила лужи, направляясь к выходу из ВАКа.
И почти дошла до ворот, отметив, что куда-то пропал стражник, обычно караулящий у калитки. Когда ощутила… всплеск магии. Словно меня ударило незримой волной, проходящей сквозь клетки тела.
На мгновение даже дыхание сбило, такой мощной была магия. Инстинкты сработали быстрее мозга, я ускорила шаг, на какое-то мгновение даже позабыв, что высокие каблуки совершенно не способствуют быстрому бегу. Умудрилась не навернуться.
Пересекла ворота академии и, как ищейка, взяла след. Долго, к слову, мудрить не пришлось, взгляд почти тут же упал на… безголового Р. К. Неррса. Статуя стояла на своем месте и внешне даже никак не изменилась за одним ма-а-а-аленьким исключением — отсутствием головы. Её не было.
Вообще.
Только ровненько опиленная шея.
Пока я пыталась сообразить, что именно произошло, сбоку полыхнуло.
Ага! Простенький кристалл телепортации, рассчитанный на быстрое перемещение по территории академии. Очень удобно, если ты ректор.
— Браунс? — удивлённо поинтересовался потомок основателя и… перевёл взгляд на то, что я увидела первой. Замер.
— Это не я! — вырвалось от страха, что на меня сейчас спустят всех виверн.
Вот только Неррс даже не пошевелился, совсем как его увековеченный предок. Только с головой.
И ещё большим удивлением стало, когда Дарен Неррс отмер и грязно выругался. Настолько грязно, что у меня даже уши покраснели. Захотелось ехидненько снять с него двадцать баллов за бранную речь в общественном месте, но что-то подсказало, что, если я это сделаю, мне прилетит.
Потому оставалось только молча переминаться с ноги на ногу в ожидании более объективной реакции на произошедшее. Правильнее, наверное, было бы ретироваться, вот только меня потом всё равно вызовут на ковер. И если не обвинят, то как минимум хорошенько опросят — что видела? Что слышала? Что почувствовала?