Я нацепила маску равнодушия. С Нирой поговорю потом, попытаюсь объяснить, что мне хотелось бы, чтобы личное оставалось личным. Но вот обижаться точно не стану, спишу на то, что сегодня луна в какой-нибудь особой фазе, потому подруга ведёт себя так странно.
— У тебя же вроде как жених есть, — внезапно произнёс Честер. — Как он посмотрит на то, что тебе букеты дарят?
А ведь недавно тебя мой «жених» совершенно не смущал. Или это работает только в одни ворота?
— А может, он и подарил? — спокойно ответила я, позволив себе лёгкую улыбку.
Пожалуй, этот букет вполне может сыграть на руку. Вдруг Честер поймёт, что я не заинтересована в нём как в парне, лишь как в друге.
— Этого я не учёл, — криво улыбнулся парень.
Рядом со слишком уж активно-жизнерадостной Нирой, обеспокоенным Фирсом и напряжённым Честером сделалось как-то неуютно, потому я предпочла ретироваться, сообщив, что после занятий буду ждать их в комнате редколлегии. Сама же уселась возле кабинета и вновь достала блокнот. Пробежалась взглядом по уже записанной шифровке, прикрыла глаза, возвращаясь к цепочке воспоминаний, и продолжила скользить карандашом по бумаге.
Я должна понять. Должна.
К полудню решила отложить записи. Поняла, что начала путаться в собственных воспоминаниях, и решила дать себе отдых.
Стоило отвлечься от по-настоящему важных дел, как на меня вывалился ворох не особенно важных. Скорое собрание редколлегии напомнило про интервью с ректором, которого я так и не провела, потому обед пришлось пропустить. Я уселась на подоконнике административного корпуса — памятуя о словах Фирса — и принялась читать.
Тут можно было не опасаться шепотков, что меня постоянно преследовали. Даже преподаватели появлялись в этом закутке редко, пользуясь внутренними кристаллами телепортации, любезно предоставляемыми им ректором и студентами факультета артефакторики.
Над первым же вопросом, выведенным уже знакомым почерком Неррса, я хихикнула:
«Каково это, быть самым молодым ректором в истории ВАКа?»
Он что, и впрямь считает, что я бы начала с этого? И позволила бы ему ограничиться простым: «Это большая ответственность».
Ну не-е-ет, господин ректор, журналист в вас умер, так и не родившись. С таким интервью «Хроники» далеко не уедут. Даже откровение второкурсника, пожелавшего остаться анонимом, читать было интереснее.
Что, если в будущем номере сообщить, что в качестве эксклюзива ректор ответит на все претензии и похвалы тех, кто решил высказаться? Надо перелопатить материал, собрать чуть больше честных анонимных провокаций, чтобы следующего номера ждали с нетерпением. И, конечно же, договориться с Неррсом… Если он сможет выделить ещё немного времени.