Подавив растущее раздражение, я заставила себя улыбнуться драконице и сообщила:
— Это была договорная помолвка, леди Арнел. В обществе у девушек моего положения не принято интересоваться предпочтениями и пожеланиями в отношении супружеских союзов.
Мне искренне хотелось, чтобы на этом разговор прекратился, ибо… это было в некоторой степени ложью. Потому как да, не принято, но моим мнением родители поинтересовались, едва семейство Донеров обратилось с предложением. И я сказала «да», замирая от счастья и чувствуя, как моё сердце обретает крылья.
Оно тогда ещё не знало, что эти крылья жестоко оборвут… Потому что ложь ранит, да, но убивает только молчание.
— Я вижу, вам неприятны эти воспоминания, — заметила леди Арнел.
— Воспоминания в целом редко бывают приятными, — отстранённо ответила я.
— Согласен, — неожиданно поддержал меня лорд Давернетти.
Неожиданность объяснилась в итоге просто — мы прибыли.
* * *
Когда полицейская карета остановилась, меня искренне поразило то, что за её стенками ветра больше не было. Я точно помнила, что выходила из дому в метель, а сейчас вокруг царили тишина и спокойствие, поэтому экипаж я покидала с некоторым напряжением.
И оно лишь усилилось, едва стало понятно, что метель действительно бушует… но за пределами имения Арнелов. Здесь непогоды не было. Она бросалась на незримый купол всей мощью, обрушивалась снежными сугробами, вламывалась иглами мороза и… бессильно опадала, столкнувшись с погодной магией. Магией столь невероятной силы, что заставляла в оцепенении замереть.
— Мисс Ваерти, — насмешливо позвал старший следователь.
Я вздрогнула, вложила руку в его раскрытую ладонь и позволила помочь мне спуститься. И лишь после, оглядевшись, поняла, что, завороженная стихией, не заметила главного — мы находились не возле дома и парадного входа, увы, карета, проехав в глубь укутанного снегом сада, остановилась близ здания, более всего напоминающего склеп.
Одноэтажное, но виднелись узкие окна подвального этажа, практически полностью окованное железом, потемневшее от холода и времени и имеющее лишь одно пятно ржавчины — на двери, близ ручки, словно кто-то распылил краску, не успев отдернуть или убрать ладонь.
Я, мгновенно утратившая интерес к присутствующим, торопливо приблизилась, вглядываясь в ржавые вкрапления и силясь понять, что произошло. Откуда именно такой след? Конечно, можно было бы предположить, что ржавчину оставило время, но в таком случае почему лишь здесь?
— Давняя история, — произнёс лорд Давернетти, оказавшийся неожиданно близко и фактически склонившийся над склоненной мной. — Не стоит вашего внимания.