Едва они успели зайти за нее, как дверь со стуком распахнулась и в помещение, стуча титановыми подковами, вошел Трипплхорн.
* * *
Лунный владыка сделал жест рукой и его охрана осталась снаружи. Войдя в кабинет Чернигова, он быстро осмотрел его — просторный светлый холл, большие панорамные окна, уютные мягкие диваны, выставленные в форме вытянутой буквы «П», приземистый столик — такие в старину называли журнальными. Одну стену целиком занимал огромный экран, на котором сейчас выводилась важная статистика для управления Корпорациями — данные по текущей добыче ресурсов, складские запасы, техническое состояние кораблей и прочие цифры, исходя из которых хозяин кабинета мог узнавать абсолютно всё — от метеосводки до демографических показателей Мидгарда. С большей частью этих данных Трипплхорн был хорошо знаком.
Хозяина кабинета по прежнему не было на платформе и Железный король пошел прямо к ширме, закрывающей часть окон. Спрятавшиеся за ней Джейн и Ронни испуганно замерли, боясь шелохнуться — они были на волосок от провала. Затем не дойдя буквально пары шагов до беглецов, он сменил траекторию, подошел к мини — бару и налил себе стакан чистой воды. Сделав пару крупных глотков, он поставил стакан на полку и прошагал к огромному окну с видом на нижние платформы «Короны» и безбрежный океан облаков. Ему было нелегко.
На душе скреблись кошки, его впервые раздирали сомнения относительно правильности принятого им решения — оно было тяжелым. На лбу выступили крупные капли пота. Если он сделает то, что задумал, то жизнь Мидгарда уже никогда не будет прежней. Этот поступок потребует от него настоящего мужества и Трипплхорн тяжело вздохнул, собираясь с силами. Поймет ли его Джейн когда узнает? Простит ли?
Удивительно, но именно внезапное появление дочери всколыхнуло в нем все эти мысли. Его лунный мир был прекрасен, но существование Нептиды в корне меняло ситуацию. Дочь не приняла его логики, его идеалов, его образа жизни… В этом она была похожа на мать. Да, и на него самого она тоже была похожа — тот же упрямый характер, та же непокорность и решительность. Он вновь тяжело выдохнул, надо было решаться.
Дверь позади распахнулась и в комнату вошел генерал Чернигов. Ну, вот и всё. Как она и сказала — сейчас в его руках была сосредоточена судьба всей планеты.
Генерал вошел спокойно, без суеты, прямо посмотрел в глаза своего формального начальника. Как же он ненавидел власть Трипплхорна над собой! Ненавидел, но годами вынужден был подчиняться. Обойдясь без приветствий, он подошел к барной стойке и будничным голосом спросил: