– Всё что угодно ради брата, – протягивает он, всё еще касаясь моего лица.
– Надо было убить их, – говорит Уиллис.
– Не сейчас, – тихо отзывается Сайлас через плечо.
– Он прав, – рычит Джаспер. – Сейчас нам надо поохотиться. Мне просто необходимо поохотиться. Прямо сейчас.
Я нахмуриваюсь:
– Что это значит?
– Ничего. – Сайлас улыбается мне, и я чувствую трепет в груди, словно мое сердце жаждет ответить ему такой же улыбкой. – Нам пора. – Он опускает руку и отступает назад. – Еще увидимся, Лукас. Поезжай домой. Позаботься о маме. Ты нужен ей.
– Откуда ты знаешь про мою маму?
– Ты сказал мне.
– Я не…
– До скорого.
И они уходят в ночь, исчезая в темноте, словно их тут никогда и не было. Мое лицо горит в месте удара, в животе ощущается тупая боль, но никогда в жизни я еще не был так счастлив. Уверен, я мог бы воспарить и долететь до дома. Но вместо этого я сажусь в машину и еду домой, всю дорогу напевая эту песню.
Свернув на подъездную дорожку, замечаю фигуру на крыльце. У меня учащается пульс при мысли, что это может быть Сайлас, хотя я только что расстался с ним у закусочной, но это женщина. Средних лет, с уставшим видом, на плечах туго повязан кардиган, чтобы защититься от студеного осеннего ветра. Ее лицо кажется мне знакомым, но я не могу понять почему.
– Ты Лукас? – спрашивает она, как только я подхожу достаточно близко, чтобы услышать ее.
– Да. А вы кто? И что вы делаете у меня дома в полночь?
– Делия Дэй, прости, что я тут в такое время, – говорит она. – Я адвокат по защите прав пациентов и социальный работник из Городской больницы Беннета.
Так вот откуда я ее знаю. И может быть только одна причина, почему она здесь в этот ночной час.
– Моя мама? – спрашиваю я с комом в горле. – Моя мама в порядке?
– Боюсь, что нет, Лукас. Тебе лучше зайти в дом. – Ее голос добрый. Слишком добрый. Профессионалы говорят таким голосом, когда собираются сообщить дурные вести.
Я замираю, не в силах к ней приблизиться.
– Она в больнице? – спрашиваю я. Меня трясет. Когда меня начало трясти? – Можно мне ее увидеть?
Делия потирает руки.
– Почему бы тебе не зайти в дом? Мы можем поговорить об этом там.
И я понимаю. Именно тогда я понимаю, что именно она собирается сказать. И я не хочу это слышать, потому что, когда я услышу, это станет правдой.
Я шагаю обратно к машине. Делия окликает меня. Я отъезжаю от дома, возвращаясь обратно на дорогу. Не знаю, что я делаю, от чего убегаю, к чему убегаю. Я знаю только, что бегу.
Похороны проходят быстро. Мама была удочерена, и у нее не было ни братьев, ни сестер. Повзрослев, она потеряла связь с приемной семьей, а мой отец в нашей жизни никогда не присутствовал, так что мы всегда были только вдвоем.