Бориска и сам испугался жуткой картины, робко трогая Макгуайера за плечо.
— Ты болен?! Астма? Где твое лекарство?
Тот хрипел, скорчившись на верхнем люке. Слезы текли из его прекрасных глаз, лицо было искажено страданием. Наконец он сделал два неуверенных, трудных вдоха. Вытер с губ безобразную слюну.
— Мне… Мне жук в рот попал. Я, кажется, его проглотил!
Как будто бы Бориску неожиданно поцеловали. Причем девочка из старшего класса. Он заулыбался, робко понимая, что пока избежал большой неприятности, и немедленно перевел нелепый диагноз лейтенанту.
— Делов-то!
Профессиональный военный со всей силой заехал раскрытой ладонью Макгуайеру по спине. Другой рукой лейтенант мгновенно поймал подданного английской королевы за брючный ремень.
Тот грубо хрюкнул, дернулся носом вперед и выпрямился, крупно моргая. Таким образом, практически неповрежденный российский жук был отпущен на свою насекомую свободу.
Макгуайер опять заплакал, но это были слезы счастья, вытирая которые, парень наверняка клялся себе больше не разевать рот на нашу трудную и опасную действительность.
Гудела впереди губная гармоника, продолжал громко и неприлично ругаться не по-родному за спиной Бориски голландский хулиган Николас, смешно и немо размахивали руками на переднем БТРе многочисленные немцы, и приближалась, тем временем, таинственная середина их намеченного пути.
Зная трассу, сценарий и дорогу, Бориска потихоньку начинал волноваться. Ответственность давила, он не был полностью уверен в себе. Да и кричать так громко и грозно, как капитан Глеб, он еще не умел.
В небольшом песчаном повороте передняя машина слегка кивнула, внезапно останавливаясь на спуске, ее военный командир поднял руку, подавая знак.
«Ну, кажется, началось! Но почему же так рано?! Это же не здесь, не в этом месте!»
Бориске хотелось рыдать.
Через верх первого БТРа и сквозь шевеление сидящих на его броне людей была подробно видна значительная часть пустынной лесной дороги.
Впереди, метрах в двадцати от головной машины, прямо по центру проезжей части стоял человек в черном.
Хоботы пулеметных стволов на обоих БТРах зашевелились. В незначительных и поэтому не опасных для верхних пассажиров секторах стали поворачиваться их башни. Иностранцы забеспокоились, дружно завертели головами. Предполагая знакомую ситуацию, Макгуайер спрыгнул на землю, профессор Бадди начал неловко, нашаривая короткими ножками скобы, задом спускаться со своего стального насеста.
— Не надо слезать! Не надо, что вы! Еще рано атаковать! Это же неправильно!
В отчаянии таинственно шипя, приникнув к самому уху старшего лейтенанта, Бориска пытался объяснить ему, что все случилось не так, как тот думает.