Стреляли умные люди и с очень близкого расстояния.
— Кучкуй всех наших! Прижимай к земле, не давай подниматься и по-пустому бегать! Я должен увидеть хоть одного из этих уродов!
— Стой!
С неожиданной силой Бориска дернул Глеба за целый рукав вниз, в надежное укрытие.
— Это же не по сценарию!
— А это, — капитан Глеб сжал челюсти и хлопнул ладонью по раскрошенной сосне над своей головой. — Это по сценарию?! Порча казенного обмундирования посторонними лицами тоже была предусмотрена?! Я очень хочу этого режиссера за организм потрогать! Все, хорош трепаться! Я за ними, ты отвечаешь за безопасность наших мужиков. Никому ни слова про дробь, понял?
Бориску трясло.
Взглянув на парня, Глеб уже мягче и спокойней добавил.
— Не убивать они нас хотели, успокойся. Просто испугать по-страшному.
— А твои раны?..
— Как иголками разом ткнули, пустяки. Ты ни в чем не виноват, так что давай, занимайся делом.
Сквозь мелкую придорожную поросль и жесткие кусты можжевельника Глеб скользнул в глубину леса. Бежать пришлось недолго, мягкий наст подсохшего на солнце мха заглушал его шаги и в двух сотнях метров от дороги он заметил сидящего спиной к дереву человека.
Неожиданная и скорая удача порадовала.
От сильного удара в плечо незнакомец упал, ткнувшись лицом в листвяную траву. Капитан Глеб наступил ему на позвоночник и, крепко взяв за волосы, перевернул.
— Чего ты?! Ты чего дерешься-то?! Совсем, что ли?
Изо рта толстячка сыпались крошки. Даже упав, он не выпускал из руки кусок батона с маслом.
«Ошибочка вышла!»
— Почему не со своими? Где все? Сколько вас здесь?
— Четверо.
Комедиант дернул плечиком, освобождаясь от хватки Глеба.
— Спросил бы по-хорошему, я тебе и так бы все сказал, а то сразу драться… Подойдут сейчас они. Старший вон, уже идет…
Предводитель артистов шумно, с размахом, начал здороваться, но Глеб Никитин оборвал его на полуслове.
— Кто был сейчас в лесу, кроме вас?
— А в чем дело?
— Отвечай быстро и по существу. Кого в последний час твои люди видели в этом лесу около дороги? Знакомых или не знакомых, все равно. Ну?
Потрясая бакенбардами, Шацкий пробовал поклясться.
— Мы одни здесь с утра бродили. Приехали заранее из поселка, посидели с ребятами в березнячке немного, приняли шнапсику на грудь, так, для куражу… Что случилось-то, объясни ты мне, ради бога?!
Глеб повернулся к нему кровавым плечом.
— В труппе твоего театра не числится, случайно, снайпер со стажем? А среди реквизита не завалялось боевого оружия?
Когда рыжий становится смертельно бледным — это всегда противно.
Из последних нервических сил Вадик Шацкий запротестовал.