– Нельзя позволить им уйти, – заявил Вейдер. – Прикажите «Химере» атаковать.
– Неразумно так скоро раскрывать присутствие «Химеры» и ее огневую мощь, – возразил Траун. – Давайте сначала выясним, не смогут ли те, кто переживет предстоящее нападение, дать нам нужную информацию.
– Вряд ли им известны боевые характеристики прибывших кораблей, – заметил Вейдер.
– «Химера» уже сейчас собирает информацию о них.
– Собранных с такого расстояния данных может оказаться недостаточно, – пророкотал Вейдер. – Я приказал коммандеру Кимменду перехватить и досмотреть всякого, кто встретится, а при необходимости открыть огонь.
– Командую я, повелитель Вейдер.
– Вы командуете «Химерой», – уточнил ситх. «У него жесткий тон, а поза выражает суровость. Рука покоится рядом со световым мечом». – Первым легионом руковожу я. А вы распорядитесь, чтобы Фейро позволила им беспрепятственно взлететь.
– Хорошо, – не стал упорствовать Траун. – Коммодор, не препятствуйте вылету коммандера Кимменда и его солдат. Оставляю вас моим заместителем. Действуйте по своему усмотрению.
– Вас поняла, адмирал.
Чисс повесил комлинк на пояс.
– Перед нами лежит путь воина, – продекламировал чисс. – Давайте же по нему проследуем.
– Перед нами лежит путь воина, – сказал Траун, кивнув на кантону впереди. – Посмотрим, куда он приведет.
Энакин подавил вздох. По его личному опыту, большинство солдат, которые постоянно употребляли подобные девизы, афоризмы или боевые кличи, оказывались не слишком хорошими бойцами, когда дело доходило до стрельбы.
Джедаи, разумеется, являлись исключением из этого правила. Те из них, с кем был знаком Энакин, могли сыпать афоризмами почти при каждой возможности и при этом оставаться отличными воинами.
Возможно, в этом отношении чиссы походили на джедаев. Но он в этом сомневался.
Сама кантона тоже выглядела не слишком многообещающе. Большое, но старое, почти дряхлое здание, вероятно, и раньше не производило яркого впечатления, а теперь и вовсе обветшало. Окна были забраны ставнями, дверь обшарпана и покрылась трещинами от старости.
Точно такими же обшарпанными казались и местные жители, да и сам поселок. Руины, вокруг которых был выстроен Черный Шпиль, словно затерялись во времени. В сердцах обитателей подобных мест, по опыту Энакина, всегда царили лишь жестокость и отчаяние. В подобной обстановке трудно было предугадать, с какой именно напастью могла столкнуться Дуджа.
Но насколько же грандиозна эта напасть, коли вынудила Дуджу позвать за собой Падме?
– Видите их? – спросил Траун.
Энакин оглядел прохожих, тащившихся по пыльным улицам: