Затем услышал крики. И топот.
Не сзади, понял он, впереди. Топот создавали десятки бегущих ног. Рид отскочил с дороги, увидев мчащуюся на него женщину с коляской, в которой вопил младенец.
Это что – кровь у нее на лице?
– Что за…
Она бежала мимо, широко раскрыв рот в немом крике.
За ней катилась лавина. Люди спотыкались, наступали на брошенные сумки и пакеты. Некоторые падали, и тогда другие наступали на них. Какой-то мужчина растянулся на полу, его очки слетели с лица и были немедленно растоптаны. Рид схватил его за руку.
– Что происходит?
– У него винтовка. Он стреляет… стреляет…
Мужчина поднялся и, хромая, побежал дальше.
Тут Рид понял, что звуки – стрельба – раздавались не только впереди, но и за спиной. Он подумал о Чазе, в тридцати секундах сзади, и о своей ресторанной семье, в тридцати секундах впереди.
– Прячься, чувак, – пробормотал он, мысленно обращаясь к Чазу. – Найди, где спрятаться.
И побежал к ресторану.
Трескучие выстрелы звучали, казалось, со всех сторон. Стеклянная стена разбилась и осыпалась, женщина с окровавленной ногой пригнулась у скамейки и громко стонала. Он услышал новые крики – и, что еще хуже, он слышал, как эти крики резко обрывались.
Затем он увидел маленького мальчика в красных шортах и футболке с Элмо, ошеломленно топчущегося у «Аберкромби и Фитч». Витрина магазина взорвалась. Люди разбежались в поисках укрытия, а малыш упал и, плача, звал маму.
На том конце торгового центра он увидел стрелка – мальчика? – который хохотал и стрелял, стрелял, стрелял.
Тело лежащего мужчины дернулось, когда в него вошли пули.
Рид на бегу подхватил малыша в футболке с Элмо.
Звуки выстрелов – он никогда, никогда их не забудет – приближались. Спереди и сзади. Со всех сторон.
Ему не добежать до «Манджи» с ребенком. Продолжая бежать, Рид повернул к киоску.
Энджи, с которой он флиртовал пять минут назад – целую жизнь назад, – лежала в луже крови. Ее красивые карие глаза смотрели прямо на него.
Малыш под мышкой завопил:
– О Боже, о Иисусе! О Боже, о Боже!
Стрельба не прекращалась и не прекращалась.
– Все в порядке, все в порядке. Как тебя зовут? Я – Рид, а ты?
– Брэди. Я хочу к мамочке!
– Хорошо, Брэди, мы ее найдем, но пока мы должны вести себя очень тихо. Брэди! Тебе сколько лет?
– Вот столько. – Он показал четыре пальчика. По его щекам катились огромные слезинки.
– Ты ведь уже большой, правда? Мы должны вести себя тихо. Тут плохие парни. Ты знаешь о плохих парнях?
Тараща на него огромные от испуга глаза и всхлипывая, Брэди кивнул.
– Мы будем сидеть тихо, чтобы плохие парни нас не нашли. А я позову хороших парней. Полицию.