- Вейли, послушай…
Но я ему и тут не дала сказать, сразу переходя на деловой тон:
- Не бойся, Мандигар, я помню своё место и знаю кто я.
- Какое место? – тут же напрягся молодой мужчина и глаза опасно вспыхнули зелёным пламенем.
- Ты аристократ, наследник рода, а я… я лучшая подруга твоей сестры, девчонка из провинции. Никто никогда ничего не узнает. Я уверена, что Сата ошиблась, а если и не ошиблась, то всё равно… любой союз можно расторгнуть. Тем более, что у нас есть все основания для этого!
- Правда? – спросил он, вновь нацепив на себя равнодушную маску.
И ведь не прочитаешь за ней ничего. Только глаза всё горят, заставляя краску смущения прилить к щекам.
- Да, - кивнула я. – Так правильно.
Ответить он не успел. Раздались шаги, кто-то поднимался по лестнице к нам на второй этаж. Скрипели доски под тяжелым весом. Буквально пара секунд и из-за угла вышла мама со стопкой накрахмаленных полотенец.
Увидев меня, она застыла, заморгала и ахнула. Руки опустились и ворох полотенец упал на пол, прямо ей под ноги.
- Вейли? Вейли – это ты?
- Мамочка! – всхлипнула я, бросаясь к ней в объятья. – Мамочка.
- Ты вернулась! Сид! Дети! Вейли вернулась! Девочка моя, где же ты была? Мы так волновались! – душа меня в объятиях, причитала она.
Кое-как обернувшись, я посмотрела назад и сердце дрогнуло. Эндорета не было. Он ушел. Как я и хотела. Только почему так хочется плакать?
Я сняла и спрятала на дно сундука всю одежду и драгоценности, которые были на мне. Почти все. Оставалось одно маленькое колечко. То самое, что подарил мне Эндорет в первый день отбора в шатре. Я долго сидела у себя в комнате на кровати, теребя его и вертя в разные стороны, смотря как лучики солнца играют на крохотном камушке, создавая радужные блики.
Это так просто снять и забыть, оставить это приключение в прошлом. И так сложно отказаться от последней частички тех небольших, но светлых моментов, которые связывали меня с Эндоретом.
Когда я была принцессой, а он всего лишь чужаком; когда портальщик боролся за меня наравне с остальными и не считался важной птицей; когда наши роли поменялись.
- Вейли, солнышко, - вновь постучала в дверь мама. – Всё хорошо?
Я вернулась домой рано утром, прошло уже пять часов, а она всё боялась оставить меня одну дольше, чем на десять минут.
- Да, мам, всё хорошо, - ответила я, быстро смахнув навернувшиеся слёзы.
Вот же глупость. Нашла о чём плакать. С самого начала было понятно, что мы разные. Совсем чужие и будущего у нас нет. А те поцелуи, лишь игра, в которую мы оба заигрались, утратив связь с реальностью.