После того, как срок наказания закончился, Лиза опять спросила настоятельницу, но игуменья совсем взъярилась, и тогда Лиза сказала, что она уходит из монастыря, после чего Лизу посадили на хлеб и воду и приказали чуть не круглосуточно бить поклоны у бумажной иконки, мол, это наказание за гордыню. Вместе с этим ее стали готовить к постригу, но Лизе удалось передать записку к деду с одной из послушниц, которая отдала ее знакомой и внушающей доверие мирянке, сказав, что ее вознаградят, если она передаст записку по адресу. Дед помог, и сделал это через Синод, объяснив, что послушницу насильно хотят постричь в монахини. В монастырь прибыл аудитор Синода, факты подтвердились, после чего Лиза ушла из обители и поселилась у деда. Целый месяц Лиза приходила в себя, очень мало разговаривала и почти ничего не ела, даже постного, дед уже стал беспокоиться, не повредилась ли она умом опять, но время – лучший лекарь, и сейчас Лизе лучше, она даже стала немного музицировать. Она хочет учиться и только на врача, что в Российской империи пока невозможно.
Лиза написала письма в несколько университетов Европы, но положительный ответ о приеме на курс пришел только из Цюриха[35], где было можно женщине выучиться на врача, в Сорбонне же можно было просто слушать курсы по фармации, но сдать экзамены на диплом фармацевта женщине было невозможно. Поэтому Лиза решила сначала поехать в Сорбонну слушать лекции по аптечному делу, о котором она уже имеет некоторые познания, а затем, с нового учебного года поступить в Цюрихский университет. Дом и аптеку она продает, чтобы оплатить обучение. Чтобы успеть послушать лекции и посетить семинары до летней сессии, она уезжает поездом через Берлин уже послезавтра, а потом собирается вернуться на время каникул.
Дальше мы поговорили о наших делах с СЦ и ТНТ.
Дед порадовался за меня, моему ордену и очередному чину.
– Как, Сашка, ты и государя императора видел?
– Да вот как тебя, дед, – ответил я, – и даже говорил с ним. Внуки теперь у тебя потомственными дворянами будут, Владимирский крест это дает.
– Да ну! – удивился дед. – Ну, ты и обрадовал меня, внучек. Надо тебя женить, хочу посмотреть на дворянских внуков – небось, сразу по-французски, с рождения, заговорят, – лукаво усмехнулся дед. – За что же такой крест, да еще с мечами тебе даден?
– Да за все вместе заслуги: и за СЦ, и за ТНТ, и за то, что я для Военного министерства сделал.
– А вот Василий Егоров сказывал мастерам в Купавне, что ты при испытаниях бомб не испугался и спас от смерти двух полных генералов и десяток офицеров, – правду бает али врет? – спросил дед. – Ведь ты сам же взорваться мог, Сашка!