— Вы это серьезно? Сэр.
Вежливое обращение Тайлер произнес в последний момент, сообразив, очевидно, что орать и качать права в данной ситуации — не выход, и лучше говорить с привычной для вессексцев вежливостью.
— Абсолютно уверен, мистер Тайлер, — с привычным благодушием ответил профессор Лестер-старший.
Студенты нашего факультета к третьему курсу уже приучались худо-бедно различать оттенки благодушия декана, которых имелось великое множество. Чаще всего дружелюбие Дина Лестера было искренним, но случалось и так, что оно становилось лишь данью светским манерам.
Так вот, сейчас никакой искренности и теплоты в преподавателе не наблюдалось ни на гран. Вот только Кай Тайлер и двух месяцев не отучился у нас, и характер декана Лестер изучить толком не успел.
— Профессор, я не собираюсь с ним тренироваться и уж тем более выступить на турнире! — воскликнула я.
Именно так попросил меня сделать декан. Вообще, вся эта сцена была сугубо театральной постановкой, которую разыгрывали для единственного зрителя.
— Вы или работаете в паре, или выбываете из университетской команды, — ответил профессор Лестер, и, похоже, именно так он собирался поступить с нами в случае бунта. По крайней мере, сообщил преподаватель об этой намерение более чем убедительно. Лично я — поверила и всерьез перепугалась, что именно такая участь нас ждет, если мы начнем артачиться.
— Но… — почти всхлипнула я, уже не считая себя таким грозным и суровым бойцом, как привыкла.
Профессор поднял руку.
— Давайте обойдемся без дискуссий, молодые люди. Это последнее слово. Или выступаете вместе, или не выступаете вообще. Решать вам.
Я развернулась и на негнущихся ногах вышла в коридор.
Это ведь должно было оказаться просто спектаклем? Должно же?.. Почему же все вышло настолько правдоподобно?
Начало казаться, что я тоже стала всего лишь безвольной и бесправной пешкой в партии Дина Лестера. Декан на пару со своим сыном (а может, и не только с ним) вели против мальчишки-третьекурсника какую-то игру, суть которой мне, простой студентке, объяснить не удосужились.
«Невелика твоя ценность, Эмма Уорд, невелика», — с досадой подумала я, понурившись.
И раньше не было у меня каких-то грандиозных иллюзий относительно собственной важности, но почему-то убедиться в том, что действительно стою немного, оказалось все равно неприятно.
За закрытой дверью разговор продолжался: Тайлер все-таки попытался оспорить решение высших сил в лице Лестера-старшего. Целеустремленный малый, тут в пору даже позавидовать тому, как упорно студент перечит одному из самых влиятельных людей в стране.