— Викентий! — Виктор полез обнимать батюшку.
— Вижу удивлён, а ведь вычислил меня. Как тебе удалось определить укрытие?
— Я сразу понял, что там кто-то есть.
— Значит у тебя дар, — серьёзно заявляет Викентий Петрович.
Ошалелый происшедшим, Виктор, словно во сне гребёт за батюшкой, натыкается на дёргающихся братьев.
— Недоразумение вышло, к своим вышли, сейчас я вас развяжу, — криво улыбается он.
Ребята сбрасывают верёвки, с почтением смотрят на бородача, так своим видом походящего на обычного попа из какой-нибудь захолустной церквушки, вот только автомат, висящий на плече стволом вниз, навевает другие мысли.
— Я вас несильно приложил? — по-доброму спрашивает батюшка.
— Мы привычные, — испытывая стыд, произносят ребята, слегка помялись и спрашивают: — А вы кто? Мы прежде не встречались с такими профессионалами как вы, разве, что наш тренер, — искренне вопрошают они.
— Зовут меня, Викентием Петровичем, я священник, — улыбается он глазами.
— Священник?! — в удивлении восклицают братья.
— Да, дети мои.
— С автоматом?
— Такое у меня послушание, дети мои, — батюшка скромно опускает взгляд.
Нина налетает как ураган, Виктор поднимает в воздух счастливую женщину, затем с силой прижимает к груди, что она едва дышит.
— Живой! — она плачет от счастья.
— Как видишь, да и с командой, — он целует мягкие губы.
— Я едва с ума не сошла, если бы что-то с тобой произошло, я не пережила.
— Удачно мы к этому берегу причалили… да и место удачное, — повёл взглядом Виктор.
— Жаль только, дом наш там остался, — печально шепчет Нина.
— Как окрепнем, мы вернёмся на тот берег.
— Там я испытала настоящее счастье… с тобой… поэтому мне и здесь будет хорошо. Вот только, все решили стоить один дом, с перегородкой по центру. Одна часть для женщин, другая для мужчин, говорят так проще, — шмыгнула носом Нина.
— Правильное решение, — кивает Виктор, — но так как мы муж и жена, я построю отдельный дом.
— Правда? — задыхается от счастья Нина.
— Так и будет, — заверяет Виктор.
Аня слышит обрывки разговора, бросает неприязненный взгляд на счастливую пару, зло дёргает Игната за рубашку:
— Я тоже хочу жить в отдельном доме.
— Становись моей женой, и я для тебя сделаю.
— Сначала дом построй, а потом я решу, — заносчиво говорит она.
— Нет, — твёрдо отвечает Игнат, — неприятно удивив этой решимостью.
— Так мы вроде как уже стали мужем и женой… там… в твоей безобразной хижине.
— Это не считается… у нас есть батюшка, пусть он нас и обвенчает.
Аня вспыхивает от злости, но старательно прячет под прикрытыми ресницами:
— Как хочешь, Игнат, тебе решать, но ведь Алик есть, он более сговорчив.