Стены тоннеля светятся холодным металлическим отблеском, манит вглубь, просто засасывает, это словно гипноз, человек, существо особое, его всегда завёт неизведанное. И правы создатели фильмов-ужастиков, если кто-то услышит ночью непонятные звуки на чердаке старого дома, или в подвале, а лучше в семейном склепе, обязательно попрётся туда глянуть, кто там тревожит, истлевшие гробы и после будет орать, встретившись лицом к лицу с нечто ужасным и неизбежным. Так и мы, смотрим в темноту тоннеля и, если б там даже не было наших детей, в любом случае, определённо полезли туда.
Скобы шершавые и не скользкие, кое-где на них копоть. Проходим первые пятьдесят метров, удивляюсь силе детских ручонок. Конечно, Светочка настоящая акробатка, с деревьев не стащишь и Игорь не по годам вынослив, но они дети. Здесь темно и страшно, психологический фактор должен действовать отрицательно. Мышцы чрезмерно напрягаются, а следствие — быстрая усталость.
Опускаемся ещё на сорок метров. Я понимаю, это точка не возврата, обратно подняться малыши уже не смогут. Значит, пока есть силы будут двигаться вниз, а дальше… я молчу, о своих мыслях не говорю, но Семён догадывается, дыхание тяжёлое, от безысходности скрипят зубы.
Когда вижу боковой ход и ведущие к нему горизонтально расположенные скобы, даже в жар бросает, появляется шанс, дети живы.
— Вот, как говорил, ход, они там.
Семён с трудом выдохнул, его сотрясает как от озноба. Мы отстегиваемся от верёвки и перебираемся на горизонтальные скобы. Что это? Ладонь вляпалась во что-то липкое. Освещаю факелом. Кровь. Неужели сорвались? Спешу забраться в боковой ход. На полу капельки крови и кусочки окровавленных тряпочек.
— Семён, они выбрались, — поспешно кричу я, что бы тот не ударился в панику, увидев красные пятна.
— Там кровь, — сдавленно шепчет он.
— Знаю, но они выбрались, никто не сорвался.
Семён вваливается ко мне: — Они ранены? — прерывисто спрашивает он. Весь его вид выражает страдание, он шумно вдыхает и с трудом подавляет рвущийся с губ стон.
— Кто-то из ребят на ладонях содрал кожу, она у них нежная. Столько по скобам спускались, — я делаю предположение для Семёна, но картина рисуется иная. Вероятно, Света сорвалась и повисла на скобе, тогда и лопнула кожа на ладошках. Игорь смог втащить её на площадку. Именно так и было, у девочки не хватило бы сил затащить мальчика.
Новый тоннель совсем узкий, но в рост человека, можно идти не нагибаясь. Стены отсвечивают металлом, но это не металл, нечто среднее, неведомая технология соединила его с камнем не путём армирования железными прутьями, а распылила металл, в кристаллическую решётку гранита, получилось сверхпрочное соединение не сплавляемых веществ. Для какой цели так укреплён туннель, не понятно, очевидно древние придавали огромное значение для защиты его от обрушений.