- Да нет же, я...
- Лев Антонович, - Николай из-за спины подозреваемого делал странные знаки. - Картина там в самом деле имеется. И вроде бы старинная. Помните, Петя-Пиво рассказывал про узбека?
- Погоди-погоди!.. Кажется, припоминаю, - Борейко потер ладонью лоб. - Точно, Колянчик, точно! Молодец, что подсказал. Дело ведь Казаренку спихнули, а он знать не знает, как с ним быть. Ну-ка!.. - рывком поднявшись, майор проследовал в смежную комнату. Спальня. Самая обыкновенная, по-мужски не прибранная. Правда, запах духов... Или Петр Иванович сам увлекается?.. У изголовья кровати он заметил троицу черных свечей. Самодельные что ли?.. Прикоснувшись к ним, брезгливо посмотрел на пальцы. Нет, следов не осталось. Переведя взгляд на стену, улыбнулся. Премия Кольчику положена. Именно об этой картине и разорялся узбек. Дама в мехах из горностая на фоне извергающегося вулкана. Везувий какой-нибудь или Авачинская Сопка...
Борейко приблизился к картине вплотную. Ни названия, ни фамилии художника. Частная коллекция или опять-таки воровство? Он пригляделся к изображенной на переднем плане женщине. А если этот нытик и впрямь свихнулся? Так сказать под тлетворным влиянием ренессанса. Или что там у них было?.. Резал ведь какой-то недоумок картину с Иваном Грозным. Он склонил голову набок. А в общем ничего. И бабочка-то прорисована славная, фигурка - что надо, личико. Глазки вон даже поблескивают...
Борейко вздрогнул. Появилось неожиданное желание притронуться к полотну губами. И даже не полотну, а к обнаженным ногам чертовой герцогини. Заморгав, он торопливо отошел к дверям, почесав в затылке, вернулся в гостиную.
- Есть такое дело, Колюня. С Казаренка теперь пузырь причитается...
- Гражданин майор! - подозреваемый не сводил с него округлившихся глаз. - Поймите, это живая картина! То есть даже не картина, а что-то вроде прохода в потусторонний мир. Да вы сами, наверное почувствовали.
- Глупости! - Борейко фыркнул. - Обыкновенная картина, писана маслом. Какой-нибудь шестнадцатый или семнадцатый век.
- Вы ошибаетесь, говорю вам! Она по желанию может оставаться там, а может и выходить. В нашу, так сказать, реальность. Если бы я не видел собственными глазами...
- Петр Иванович! - Борейко поморщился. - Ну, брось ты, ей богу! Для психоаналитика твои сказки, возможно, и подошли бы, но только не для меня. Напакостил - так не виляй хвостом. И учти, мои ребятки вытряхнут из тебя любую дурь в два счета, - Борейко резко склонился над сидящим и прорычал. - Зачем ты их убивал?!
- Я... Я... Клянусь! Я уже объяснял... Она вкладывает в мою руку нож, и я бессилен помешать ей. У них это вроде ритуала жертвоприношения. Я даже не понимаю что делаю. Вот, взгляните! В две недели я поседел. У меня была черная шевелюра! А эти женщины... То есть вообще все женщины - вроде как получаются ее соперницы. Она и в прошлом от них избавлялась, за что ее и спалили на костре...