Что же касается постсоветских вампиров, то их роль в воображаемом мире существенно отличается от англоязычных собратьев. Да, они тоже создают секретные сообщества, но по отношению к людям никоим образом не маргиналы. Структура, которую они образуют, больше всего напоминает мафиозную организацию или ФСБ. Вампиры устанавливают свои правила и управляют людьми. В постсоветской беллетристике (как и в политическом дискурсе) постоянно присутствуют средневековые аллюзии. Но, в отличие от США и Великобритании, в данном случае готические мотивы вовсе не означают, что тоталитарное вампирское правление относится к далекому прошлому. Монстры постсоветских фантазий воплощают собой особенности современных социальных трансформаций, происходящих в стране.
В работе «Готическое общество: морфология кошмара» (2007) я показывала, что постсоветские чудовища из книг и фильмов символизируют неосознанную историческую память о сталинском режиме. Я утверждала, что анализ постсоветской фэнтези позволяет обнаружить скрытые механизмы того, как неосознанная и неосужденная память о терроре продолжает коррумпировать и уродовать постсоветское общество[517]. В этих вампирских сагах вампиры обращаются с людьми так же, как охранники с узниками лагерей, — вот в каком виде всплывает подавленная память о сталинских репрессиях. Постсоветские книги и киноленты, о которых идет речь, не имеют ничего общего с реализмом; тем не менее с их помощью можно понять российские реалии потому, что эти произведения отображают меняющиеся представления о морали и об обществе. В «Готическом обществе» речь шла об опасности исторической амнезии, которая стала важным орудием путинской политики памяти, направленным на реабилитацию сталинизма[518].
Постсоветская культурная продукция отличается от западной тем, что иллюстрирует складывающийся российский общественный порядок. Вымышленные готические монстры — отличная метафора неосредневековой готической цивилизации, черты которой проступают в нынешнем российском обществе. То, как монстры обращаются с людьми, заставляет вспомнить премодерные обряды и представления об обществе. В основе межличностных отношений сейчас мы наблюдаем квазифеодальную социальную зависимость наряду со стремительной дегуманизацией «низших сословий», уделом которых, судя по всему, может стать закрепощение, пассивное признание условного характера собственности и полное отсутствие независимой судебной системы. Готическое общество создает образы и язык для концептуализации этих перемен, которые коренятся в советском непоправимом прошлом, в советском ГУЛАГе. Путинский режим превращает память палачей в национальную историю