– К-пец! – заключил заглянувший в папку Рубари, и вот тут я был с ним полностью согласен.
Я закрыл глаза и принялся считать до десяти. Больше всего мне хотелось крыть матом Рубари, Фабило и вообще весь проклятый Саливар. Я готов был бы чистить зубной щёткой склон скалы от птичьего дерьма, но я никак не готов был становиться местным охотником. И ещё мне сейчас очень хотелось пойти к Фабило и высказать ему в лицо всё, что я о нём думаю, но вот уверен, во второй раз меня бабушка-домоуправительница даже на порог не пустит. Оставалось только вздохнуть и приниматься за тяжёлую и опасную работу…
В которой я пытаюсь пораскинуть мозгами и разложить задание по полочкам, а потом вспоминаю величайшее заклинание родной земли и применяю его.
До полудня я ходил как пришибленный и контуженый. Под внимательным (и слегка опасливым) взглядом Рубари я пытался делать то одно дело, то другое – но у меня всё валилось из рук. В результате я соорудил себе на обед огромный бутерброд с копчёным мясом и местными растениями, запил это всё отваром из трав, до слёзной радости напоминавшим мне чёрный чай с Земли, и уселся за стол, открыв папку с заданием.
Десять стопок листов, десять заказов-нарядов, десять целей. За каждую цель мэрия обещала пять тысяч единиц пневмы и грозила штрафами за невыполнение в десять тысяч единиц. Чтобы просто остаться в плюсе, требовалось выполнить семь заказов из десяти. Но вот вопрос – удовлетворит ли гра Пали выполнение только семи заказов? Или он вообще лояльно отнесётся, если мы выполним только шесть? Ведь главная цель – это всё-таки папиры, а не пневма…
Хотя нет, вру – пневма тоже нужна. В накопителе корабля оставалось пятнадцать тысяч единиц. В моём накопителе из храма – ещё три тысячи шестьсот. И ещё было полторы сотни чешуек на мелкие текущие расходы. Но единички были потрачены не зря. Наш гордый «Шарк» теперь хотя бы не напоминал сарай с прицепленным к нему воздушным шаром…
Мы с Рубари заменили несущие конструкции гондолы из обычной древесины на каркас из белого дерева, тем самым значительно увеличив грузоподъёмность дирижабля. Все внутренние механизмы были перебраны, и где было можно – использованы более надёжные аналоги. Внутри аэростата появился жёсткий каркас, так что больше можно было не бояться, что ткань попадёт в сферу пустоты. И дорожки пневмы заботливо были убраны в специальные трубки. Рулевое колесо от телеги было заменено нормальным штурвалом, за которым теперь можно было сидеть, а система передачи позволяла работать с каждым винтом отдельно.