Роскошь лезла из всех щелей. Хрустальные люстры роняли на гостей свет, и в нем переливались драгоценные камни украшений. Даже у мужчин поблескивали бриллианты — на часах и заколках для галстуков. Каждое платье — неповторимое произведение искусства, да и сами дамы больше походили на творения умелых рук пластических хирургов, чем на живых людей. Мужчины были одеты более однообразно, но зато каждого на улице ждала шикарная машина из той или иной ограниченной серии. Специально приглашенные музыканты играли легкую классическую музыку, и по залу, который своим убранством вполне мог потягаться с каким-нибудь дворцом, сновали официанты, разнося шампанское, стоившее совершенно нездоровых денег. К нему подавались маленькие изящные закуски, обязательно с икрой, в основном с черной, но и красной хватало. Были еще какие-то морепродукты, названия которых Егор не знал и учить не собирался, потому что выглядели они мерзко, а пахли, на его взгляд, еще хуже. Впрочем, с вонючим сыром не могли состязаться даже они.
Егору не нравилось шампанское, особенно такое кислое, но он ходил по залу с бокалом, чтобы быть как все и казаться взрослее. И икру черную тоже ел, хотя вкус у нее был странный и скорее неприятный. Но в Красном Яре, откуда он приехал, черную икру не ел, наверное, никто. Разве что люди вроде псевдо-ведьмы Эльвиры могли иногда ее себе позволить, и то предпочитали потратить деньги на что-нибудь другое. Егору не хотелось, чтобы окружающие поняли, кто он и откуда. Он изо всех сил старался подражать Карягину, пока его представляли другим магам, и, как ему казалось, у него это вполне получалось. Но потенциальным клиентам его представлять пока не стали.
— Ты сначала примелькайся на подобных вечеринках, — велел Карягин. — Когда станешь членом Ковена, тогда и начнем тебя знакомить с этими. Не раньше.
В том, как он произнес «с этими», чувствовалось некоторое пренебрежение. Удивительно: каждый гость считал себя пупом земли, а члены Ковена относились к ним с еще большим презрением, чем сами гости — к остальным людям, в том числе магам. Зато все друг другу улыбались.
Ему тоже улыбались, но во время каждого знакомства Егор видел в глазах взрослых сомнение и пренебрежение. Приходилось осторожно призывать на помощь Любовь — Ангела, который мог заставить окружающих испытывать восторг и обожание по отношению к своему Избраннику. Егор не был настоящим Избранником, он лишь загадал дар Любви хозяину шкатулки. Хозяин его желание исполнил, но Нев называл такой дар краденым. А Егору было все равно, главное — Ангел ему подчинялся: взгляды будущих коллег постепенно менялись, в них появлялись интерес и симпатия.